Святой Александр Невский: Не в силе Бог, а в правде! США VS РФ. Правда не в силе. А вот сила, в правде! Нас немного но не в силе бог

Москва встретила святого Александра Невского много веков спустя после его смерти. Только его родной брат Михаил Хоробрит недолго княжил в Москве и по одной из версий ученых, оставил ей кремлевский Архангельский собор, освященный по его именинам. А сын Невского, первый великий князь Москвы св. Даниил Александрович добился самостоятельности удельного московского княжества и основал в Москве первый православный монастырь.

И в Москве же был канонизирован князь Александр Ярославич. Его особенно почитал Иван Грозный, тогда еще Иоанн Васильевич, и в 1547 году, в великий для России год венчания на престол первого русского царя, на Московском соборе Александр Невский был причислен к лику святых. По преданию, и первый Романов, царь Михаил Федорович, венчался на русский престол с его посохом – и именно при этом государе в Кремле был освящен первый русский храм во имя св. Александра Невского.

Самого Александра Невского Москва чествовала при Петре I, когда тот, истово почитавший святого князя своим покровителем и, желая иметь его патроном новой северной столицы, приказал перенести его честные мощи из Владимира в Петербург. Для священного шествия император велел соорудить огромный ковчег, обитый бархатом, с высоким балдахином: его размеры были столь велики, что во Владимире пришлось разбирать часть монастырской стены обители Рождества Богородицы, где был погребен святой князь.

18 (30) августа 1723 года Москву облетел колокольный звон: встречали святые мощи великого князя, на пути в северную столицу. Крестный ход, отправившись из Кремля, встретил торжественную процессию у церкви Василия Кесарийского на Тверской. Под звон всех городских колоколов шествие направилось к Кремлю, но из-за высокого балдахина не стали вносить ковчег в ворота и поклонялись князю подле московских стен.

На следующий день Москва проводила его на север. Эра московских храмов во имя святого князя была впереди.

Символично, что именно в Кремле патриарх Филарет освятил первый в России храм во имя святого Александра Невского. Датой его освящения считается 1630 год, хотя в летописи храм упомянут уже в 1625 году. В то время он стоял рядом с колокольней Ивана Великого, а во второй половине XVII века был перенесен в здание Приказных палат у верхних Тайницких ворот, к Тайницкой башне, (кстати, самой древней, первозаложенной башне Кремля) и освящен в 1683 году. Так главная русская крепость, сердце России, отдавалась под защиту ее небесного хранителя, имея в своих стенах посвященный ему храм. Он был разобран в 1772 году ради строительства архитектурного монстра – Кремлевского дворца по проекту Василия Баженова. И хотя оно не состоялось, от храма уцелел лишь иконостас – его перенесли в собор Василия Блаженного, в придел Входа Господня в Иерусалим.

Однако строительство храмов, посвященных Александру Невскому, бурно развивалось только в XIX веке, когда он стал небесным покровителем сразу трех русских императоров – Александра I, Александра II и Александра III. Обычно престолы этих храмов (как главные, так и приделы) были освящены по тезоименитству государей. Однако диапазон посвящения был огромен, всеохватен. Символично, что во имя Александра Невского освящались в основном «государственные» домовые, больничные, училищные, военные и даже тюремные храмы, где христианство исповедовалось в патриотизме, в сердоболии и милосердии к нищим, убогим, престарелым, немощным, падшим, словно вторя знаменитым словам святого князя: «Не в силе Бог, а в правде».

Были и торжественные храмы и приделы, сооруженные в память о победе Александра Благословенного над Наполеоном и отмены крепостного права Александром Освободителем. Было несколько престолов, освященных в память его мученической кончины, в чем Москва вторила петербургскому храму Спасу на Крови. К революции первопрестольная насчитывала около 15 храмов Александра Невского (не считая приделов), строительство которых началось в XVII веке и, прервавшись на советский период, продолжается в наше время.

Ученые отметили интересный факт – подавляющее большинство этих храмов находились близ Тверской улицы. Одной из первых там была освящена домовая церковь в резиденции московского генерал-губернатора: в 1807 году архитектор И.Еготов соорудил для градоначальника храм в честь тезоименитства царствующего императора. Главной же темой прославления Александра I и его небесного хранителя стала доблестная победа в Отечественной войне. Уже в 1815 году в старинной церкви Параскевы Пятницы, что стояла в Охотном ряду, дворянское собрание своим иждивением устроило придел св. Александра Невского и муч. Екатерины - в честь императора-победителя и его сестры. Эта церковь во многом предвосхитила благодарственный храм Христа Спасителя. В росписи Пятницкого храма после Отечественной войны изображались святые, память которых празднуется в дни «знаменитых побед, одержанных над опустошителями Москвы с 14 года».

В самом же храме Христа Спасителя на хорах был освящен северный придел во имя Александра Невского – по тезоименитству всех трех императоров, принимавших участие в создании храма. Однако освящение этого придела было частью общего замысла благодарственного храма-памятника, посвященному Богу и хранимой Им России, чтобы, по словам Николая I, все в нем напоминало о бесчисленных Божественных милостях, явленных нашему Отечеству. Посвящение обращало мысль к великой истории России и ее национальным героям, славило святого князя как хранителя страны и в грозные дни Отечественной войны. Оттого придел и устроили в северной части, по направлению к новгородской земле, где жил и правил князь Александр Ярославич. В росписи придела подвиги и благочестие князя прославлены монументальными картинами из его жития, представляющих святого князя как верного христианина, твердого исповедника православия и радетеля о русской земле в то тяжкое время, когда России приходилось отражать вражеский натиск с двух сторон: сопротивляться монгольскому хану Батыю, и отражать натиск крестоносцев с Запада.

Один из редчайших образов «Послы Папы пред Александром» свидетельствует о непреложном созидании князем в России православной веры и о его защите апостольской Православной Церкви, что всегда, во все времена, являлось и сохранением национальной независимости. Сюжет повествует, как Папа Римский Иннокентий IV, узнав о бедствии, постигшем Русь - нашествии монголо-татарских полчищ, - послал двух своих кардиналов с предложением принять на Руси католичество, обещая признать его «знатнейшим» среди всех латинских князей. Письмо содержало обман, будто бы сам отец князя Александра, князь Ярослав, уже обещал свое повиновение римскому престолу. Александр Невский отвечает папским легатам отказом: «Мы знаем истинную веру и церковь от Адама до Христа и от Христа до VII Вселенского собора, содержим то самое учение, которое преподано Апостолами, и вашего учения принимать не желаем».

Другим грандиозным благодарственным храмом - вторым после храма Христа Спасителя - должен был стать собор Александра Невского на Миуссах в честь освобождения русских крестьян от крепостного права. Освятить его намеревались по именинам царя-освободителя, и посвящение благодарственного храма за освобождение русского народа именно святому Александру Невскому было очень знаменательно. К тому же в нижнем приделе Тихона Воронежского во время I мировой войны каждый день служили литургии и панихиды по русским православным воинам, павшим на поле брани. «Не имевшие отечества» разорили недостроенный собор и возвели дворец пионеров (О трагической судьбе храма мы рассказывали в публикации «Улица 19 февраля»).

Между тем, в 1884 году, пока в Москве собирались строить этот собор, жители подмосковной деревни Острогино (нынешнее Строгино) просили дозволить им соорудить на свои средства часовню Александра Невского «в память в Бозе почившего императора». Она была освящена уже в 1887 году и стала единственным освященным церковным памятником в честь отмены крепостного права. В престольный праздник 30 августа после литургии и панихиды по убиенному императору, к ней направлялся из местной церкви торжественный крестный ход: перед образом святого князя служили молебствие о здравствующем царе и всем Царском доме. В советское время из ее кирпича был построен магазин, исчезнувший в 1970-е годы при строительстве микрорайона. Стояла же она в районе современной улицы Исаковского.

Но вернемся в начало XIX века, когда правил благословенный государь Александр Павлович, помимо воинских дел усердно занимавшийся образованием верноподданных. Оттого его память почитали как при жизни, так и посмертно освящением домовых церквей в основанных им учебных заведениях. И воспитание юных граждан Российской империи тоже предавалось под сень небесного хранителя России.

Церковь Александра Невского в Мещанском институте на Новой Божедомке была освящена в грозном июле 1812 года. Потом и сам институт, основанный для воспитания купеческих и мещанских детей, а также сирот военных, чиновников и духовенства, получил имя своего основателя Александра I. Роскошное здание, первоначально предполагавшееся для Вдовьего дома, построил И. Жилярди, но Вдовий дом обосновался в Кудрине, а сей дворец занял Мещанский институт.

Домовая церковь при Мещанских училищах на Большой Калужской (Ленинский, 6) была освящена в 1839 году, в здании, исторически связанным с эпохой Александра I. В этом дворце, когда-то принадлежавшем самому графу А.Г.Орлову-Чесменскому, а потом А. Н. Полторацкой, в 1812 году состоялся первый в Москве после изгнания французов дворянский бал, а в 1814 году именно здесь был устроен новый грандиозный бал - по случаю взятия Парижа. В 1832 году Московское купеческое общество купило этот замечательный дом под богадельню, но в 1835 году открыло в нем мужское Мещанское училище, а в 1843 году и женское – для воспитания бедных детей, продолжая начатую Александром I традицию. Здание перестроил известный архитектор М.Д.Быковский, соорудивший и домовую церковь. Летом 1892 года в ней прощались с усопшим С.М.Третьяковым, почетным попечителем Мещански училищ и братом знаменитого коллекционера.

Церковь пережила даже революцию, когда дом заняла Горная академия (в тяжелые и голодные 1918-1919 годы ее штатным архитектором состоял сам Федор Шехтель). И в то время, когда Декретом 1918 года стали упразднять все домовые церкви, особенно при учебных заведения, здесь церковь сохранялась дольше всех, из-за имени ее архитектора. Даже когда в 1925 году руководство Горной академии решило ее уничтожить, воспротивился Наркомпросс, объявив церковь и ее иконостас памятником искусства. Спасти ее все же не удалось.

В память Александра I была освящена домовая церковь в основанной по его указу Практической академии Коммерческих наук на Покровском бульваре,11. Интересно, что и это здание, построенное Матвеем Казаковым для богатого домовладельца Дурасова (его именем назван один местный переулок) тоже было связано с Отечественной войной: здесь расположился наполеоновский генерал Вендемен, но из-за пожаров вскоре перебрался на Пресню. А потом дом перешел к графу М. Дмитриеву-Мамонову, основателю первых тайных революционных обществ в России. В 1844 году его душеприказчик продал дом для Академии, и после перестройки в 1851 году там была освящена домовая церковь в память государя-основателя.

Считается, что до того Академия находилась на Солянке, основанная согласно указу в 1806 году на средства богатых купцов. Один из них был городской голова А.Куманин, другим – грек-миллионер Зой Зосима, пожертвовавший 150 тысяч рублей и коротавший последние годы в Никольском монастыре. Академия предполагалась «торговой школой» для детей московских купцов, почетных граждан, мещан и иностранцев купеческого сословия. Окончившие с отличием получали звания кандидатов коммерции. Из преподавателей запомнился Н.Е.Жуковский, а из выпускников – писатель Н.Телешов, почти всю жизнь проживший на Покровском бульваре, и Никита Балиев, первый русский конферансье, один из основателей знаменитого театра «Летучая Мышь». После революции здесь разместилась Военно-инженерная академия.

На эпоху государя Александра II пришлась вторая волна строительства храмов, посвященных святому благоверному князю Александру Невскому. Император сам заказал для Александровского зала Большого Кремлевского Дворца шесть огромных полотен с изображением подвигов святого. Храмы же в честь тезоименитства царя-освободителя, тоже возводились как при его жизни, так и после смерти, в память его мученической кончины.

Из первых самой известной в Москве стала домовая церковь при Комиссаровском техническом училище, что в Благовещенском переулке,1 на Тверской. Основано это училище было в 1866 году на средства железнодорожного короля Петра Ионовича Губонина и названо по фамилии мещанина, спасшего жизнь государю при покушении Д.Каракозова. Губонин выделил и все требуемые средства для сооружения домовой церкви, которую освятил сам митрополит Иннокентий в августе 1871 года. В этом учебном заведении готовили технические кадры для России - специалистов-механиков на заводы и фабрики. Конкурс был 6-7 человек на место, хотя обучение и содержание в пансионе было платным, а при поступлении еще брали залог в 10 рублей за непредотвратимую порчу имущества и книг. После революции здесь расположился Институт им Ломоносова под руководством ГМКржижановского, а потом Военная академия. Ныне раздаются призывы восстановить этот храм в его историческом здании.

Другая Александровская церковь была освящена в 1872 году при Ново-Екатерининской больницы на Страстном бульваре, выстроенная на внутреннем дворе для отпевания покойников. (Главная церковь больницы была освящена во имя св. Екатерины, по тезоименитству основательницы Екатерины II). Такие «вторые» храмы возводили тогда в большинстве московских больниц, дабы отделить, обезопасить больных, приходящих в домовый храм на молитву, от усопших, во избежании распространения инфекции. Сейчас еще обезображенное, полуразрушенное здание храма используется под нужды больницы.

Более того, во имя св. Александра Невского была освящена даже церковь в Бутырском тюремном замке, и ее освящение состоялось при жизни самодержца. Первая церковь в этом здании, выстроенном на далекой окраине в конце XVIII века Матвеем Казаковым, тогда была освящена во имя праздника Покрова Богородицы. Другая тюрьма, пересыльная, сменившая несколько адресов, во второй половине XIX века находилась на Волхонке, на бывшем Колымажном дворе, и в 1868 году там была освящена собственная церковь во имя Александра Невского - по именинам правящего государя. Когда в 1879 году и ее перевели в Бутырки, то местную Покровскую церковь переосвятили в Александровскую. Одно время там пастырствовал настоятель о. Иосиф Фудель, известный московский священник. После революции церковь была закрыта, и в ее помещении собирали этапы для пересылки. В числе узников был и А.И.Солженицын, вспоминавший, что там были самые тяжелые для арестантов условия, какие только и могли быть в разоренном храме, поскольку заточение в это здание имело временный характер.

В эпоху Александра II широко создавались дома призрения, богадельни, учебные заведения, и их домовые храмы, освященные в честь тезоименитства императора, передавали эти богоугодные заведения под защиту святого Александра Невского. Таковой была домовая церковь при богадельне Московского мещанского общества на Покровской (Бакунинской) улице, где ее основала еще Елизавета Петровна, и посему она находилась под особым августейшим покровительством. Для нее выстроили собственное здание, и домовый храм был освящен в 1858 году, а позднее устроили придел во имя св. Ксении, по именинам великой княжны Ксении Александровны, дочери Александра III. А в 1898 году при этой богадельне Мещанское общество открыло на свои средства детский приют, - в память коронования императора Николая II и Александры Федоровны. Из всех призреваемых 10 воспитанников содержались на стипендию имени вел. княжны Марии Николаевны.

Домовая церковь при Усачевско-Черняевском женском училище была освящена в 1869 году. Ныне его сохранившееся, поистине историческое здание на Зубовской, 14, считается самым старым строением на Девичьем поле. Когда-то им владела супруга Р. Р. Кошелева, деда известного славянофила А. И. Кошелева, - этот дом был ее приданым. С 1814 года он принадлежал корнету С.А.Мальцеву, дальнему родственнику другой московской знаменитости: его внучка Софья вышла замуж за С. Д. Нечаева (по инициативе которого воздвигли памятник на Куликовом поле), и дом снова перешел в качестве приданого. Его знаменитый сын Юрий Нечаев, проведший здесь детство, приходился племянником магнату-миллионеру С.И.Мальцеву, получил от него сказочное наследство – и стал меценатом музея Изящных Искусств на Волхонке, оказав неоценимую помощь И.Цветаеву в его создании.

В 1866 г. дом был приобретен Усачевско-Чернявским женским училищем, названным по фамилиям купцов-основателей – оно было чем-то вроде женской гимназии. Через три года здесь освятили домовую церковь, справа от главного здания. Особой местной достопримечательностью была китайская беседка для отдыха в саду.

Посмертные храмы в честь государя Александра II сооружал его сын, в то же время посвящая их и своему небесному патрону. Так же и общества, устраивавшие благотворительные заведения, посвящая домовый храм почившему государю, одновременно воздавали должные почести и правящему.

Самым известным памятником той эпохи стала часовня Александра Невского на Моисеевской (Манежной) площади – там, где стоял когда-то Моисеевский монастырь. Она была сооружена по проекту Д.Н.Чичагова в честь победы в русско-турецкой войне 1877-1878 г.г., но освящена осенью 1883 года. Посвящение ее было символичным – и святому воину, и недавно почившему государю, и убиенным в этой войне, и всему православному воинству. Как известно, именно она эта часовня первой из церковных памятников приняла смерть от большевиков в 1922 году, - жертва была приурочена к 5 годовщине Октября.

А для оставшихся в живых ратников этой войны, но увечных, престарелых и немощных, был создан на средства благотворителей в 1878 году Александровский приют (как тогда говорили, убежище) во Всехсвятской роще на Петербургском шоссе, что на Соколе. Однако его домовая церковь во имя св. Александра Невского была заложена только в августе 1881 года, посвященная памяти его мученической кончины. По преданию, она оказалась выстроена близ того места, где в 1723 году сделало остановку шествие с мощами святого Александра Невского. Возводили церковь архитекторы А.Н.Козлов и А.П.Попов, а жертвовали на нее множество благотворителей, в числе которых было московское общество хоругвеносцев. После революции приют был полностью уничтожен.

В 1882 году была освящена домовая церковь Александровского приюта для неизлечимых больных в Борисоглебском, 9. Ее устройство и освящение предполагалось к 25-летию царствования Александра II, так как и сам приют на средства комитета «Христианская помощь» был создан в 1880 году к этой юбилейной дате, но роковой взрыв на Екатерининском канале прогремел прежде, чем успели освятить московский храм. Также поздно, в 1889 году, была освящена домовая церковь в приюте для неизлечимых женщин имени Александра II, устроенный на Большой Якиманке Дамским попечительством еще в 1857 году (отсюда название).

А в 1879 году это же попечительство устроило детское училище в Немецкой слободе, в Бригадирском переулке, куда принимали и бесплатно, готовя в кадетские корпуса и во все средние учебные заведения города. Его домовая церковь была сооружена только в 1882 году, а само училище получило имя принца П.Г.Ольденбургского, родственника Романовых, и внука государя Павла I по материнской линии. В 1835 году именно он основал в Петербурге знаменитое Императорское училище Правоведения, выпустившее плеяду блестящих питомцев, в числе которых был и уроженец Москвы К.П. Победоносцев.

В то же самое время возводились храмы и приделы, посвященные тезоименитству правящего государя Александра III. В дореволюционной Москве их было немного, но все они оказались исторической достопримечательностью.

Первой была церковь Александра Невского при знаменитой Полицейской больнице имени императора Александра III, основанной доктором Гаазом в М. Казенном переулке близ Земляного вала. Главная домовая церковь была освящена во имя иконы Богоматери «Целительница», а второй, Александровский храм предназначался для отпевания умерших, как было принято в московских больницах. Он был освящен в 1886 году, уже после смерти святого доктора, имевшего лучшую в Москве клиентуру (у него лечился когда-то сам генерал А.Ермолов), но все силы и средства отдавшего призрению московских арестантов. Заведение это было поистине прославлено христианской жизнью доктора, добившегося у властей учреждения больницы для заключенных, на которую собрал пожертвования. В том же доме Гааз поселился сам в скромной квартирке из двух комнат, здесь же и умер в августе 1853 года. Какой-то промысел, что церковь во имя святого князя появилась именно в детище Гааза, жизнь положившего на страждущего ближнего. Ведь он лечил здесь не только арестантов, но и обычных бедняков, сам приготовляя им бесплатные лекарства и безвозмездно врачуя всю нищую Москву, - про него говорили, что «и один в поле воин».

Интереснейший домовый храм был в Александровском коммерческом училище на Старой Басманной,21: за свою историю он дважды был освящен по именинам правящего государя. Прежде дом принадлежал «брильянтовому князю» А.Б.Куракину, который в 1798 году купил его у самого П.А.Демидова, пригласил Матвея Казакова перестроить дворец по новому вкусу и просил государя Павла I дозволить освятить домовый храм в честь апостолов Петра и Павла, по его именинам. Тот дозволил, но новая Петропавловская церковь был освящена уже после его смерти в 1802 году. А затем дом перешел наследникам Куракина, жизнь в нем угасла, так как богослужения в домовом храме прекратились уже в 1817 году, а через три года его и вовсе упразднили.

Затем дом был выкуплен в казну, и с 1885 года здесь расположилось Александровское коммерческое училище под высочайшим покровительством и со статусом среднего учебного заведения. Дом перестроил маститый архитектор Б.Фрейденберг: именно он оставил Москве ее «термы» - Сандуновские бани на Неглинной и роскошный особняк Кнопа в Колпачном переулке. Новая домовая Александровская церковь была устроена в 1892 году, однако освящение ее состоялось после смерти Александра III – в 1906 году, уже в память покойного государя. После революции она была разграблена и уничтожена, но само здание словно преследовала судьба принимать в своих стенах учебные заведения: с 1930-х годов и по недавнее время оно было занято известным Московским институтом химического машиностроения.

Не менее интересны и приделы во имя Александра Невского, освященные в московских церквях. В 1822 году в честь государя-победителя такой придел появился в кремлевском Благовещенском соборе. Годом раньше у ворот кремлевской Никольской башни на Красной площади была освящена маленькая часовенка Александра Невского, охранявшая ворота города.

В честь государя Александра II в 1872 году освятили придел в замосквореченском храме св. Екатерины на Большой Ордынке. Вероятно, в его же память был освящен и южный придел церкви Всех скорбящих Радость в Калитниках, так как при этом храме был Дом бесплатного помещения для бедных женщин, учрежденный в 1883 году местными прихожанами в память мученической кончины Александра II. Придел во имя Александра Невского был и в легендарной, но погибшей Преображенской церкви, давшей историческое имя этой окраине Москвы. Здесь он был устроен в честь тезоименитства Александра III – в память посещения государем этой церкви в мае 1883 года, когда он приехал в Москву на коронацию и на освящение храма Христа Спасителя. Памятный придел, устроенный тщанием богатого прихожанина Ф.Котова, был освящен уже в 1886 году. Исторический придел во имя Александра Невского и Марии Магдалины был освящен в Сергиевской церкви на Ходынке, - Обществом хоругвеносцев кремлевских соборов и монастырей соорудило его в честь 25-летия супружества Александра III и Марии Федоровны.

В дореволюционной Москве был придел Александра Невского, освященный по именинам храмоздателя, который стал известнейшим деятелем отечественной медицины. В 1897 году директор акушерской клиники на Девичьем Поле, профессор Александр Матвеевич Макеев построил храм во имя св. Архангела Михаила на Погодинской улице в память своего брата, и с Александровским приделом по собственным именинам. Церковь, называемая «при университетских клиниках», была закрыта после революции, но ее здание, к счастью, сохранилось.

Благостная традиция возобновлена в наше время. В канун 60-летия Победы в Кожухово, на улице Трофимова, был торжественно заложен новый храм во имя святого Александра Невского, с нижним приделом во имя святых иноков Пересвета и Осляби. Тем воздаются долгожданные почести покровителю православного русского воинства и святому защитнику России за помощь, молитвенную и ратную, в этой страшной битве человечества и за победу.

Кадетский Президиум установил девизом XIX Кадетского Съезда известное изречение Святого Благоверного Великого Князя Александра Невского: "Не в силе Бог, а в правде! ".

Так гласило первое изречение на арках храмового свода в Первом Русском Великого Князя Константина Константиновича кадетском корпусе, в Белой Церкви, в Югославии.

Каждая исторически значительная страна отличается от других стран не только своей территорией, населением и собственным суверенным правительством, но также и своими отличительными духовными, культурными и бытовыми характеристиками. Именно в этом заключается подлинный "плюрализм", в хорошем понимании этого слова. Да и сама демократия, склонением каковой на все лады сегодня прикрываются многие пороки, абсолютно немыслима без реальной возможности для всех стран свободно выбирать себе свой собственный исторический профиль .

Этот исторический профиль формулируется во всех странах главным образом их выдающимися историческими лидерами . Одним из основных признаков такого "лидерства" является несомненное, очевидное и практически единодушное соборное согласие ряда поколений данного народа в безоговорочном признании своих определённых великих людей такими выразителями общей народной исторической воли . Пользуясь современной терминологией, можно сказать, что такое соборное согласие является высшей формой "консенсуса ", "консенсуса" устойчивого , выходящего за рамки сиюминутных высказыаний во время демографических опросов и простирающегося на многие поколения народа. Значит, это не партийный, а общенародный консенсус. Например, никто в США не сомневается в таком лидерстве Вашингтона, Джефферсона, Мэдисона и Линкольна. Их высказывания и определения являются важной составной частью мировоззрения этой страны.

Национальное и государственное мировоззрение России тоже формулировалось и определялось, в течение более чем тысячи лет, её великими людьми и вождями: Святым Владимиром, Ярославом Мудрым, Владимиром Мономахом, Святым Александром Невским, Святым Димитрием Донским, Святым Сергием Радонежским. Уже в современную эпоху этот список наших исторических национальных лидеров можно дополнить такими именами, как генералиссимус князь А. В. Суворов, Святой Феодор Ушаков, адмирал П. С. Нахимов, Великий Князь Константин Константинович, и так далее. Нельзя также забывать и наших многочисленных великих деятелей русской культуры и русской науки, несметно обогативших своим творчеством мировую цивилизацию. Например, сегодняшняя наука немыслима без путеводных достижений таких великих русских гениев, как Ломоносова, Лобачевского, Циолковского и Менделеева. Также и в мировых литературе, музыке и в остальных отраслях искусства Россия имеет своих не менее достойных и не менее выдающихся представителей. Причём весьма знаменательно, что все они творили в общих рамках нашей великой русской культуры , в согласии с нашим русским мировоззрением .

Святой Александр Невский занимает ключевую позицию в русской истории и в русском мировоззрении. Хронологически его жизнь проходила не только на стыке двух великих периодов русской истории, когда заканчивалась её славная Новгородско-Киевская эпоха, длившаяся ровно четыре века (от основания Русского Государства в Новгороде в 862 году до смерти самого Святого Александра Невского, Великого Князя Киевского, в 1263 году). Именно от него, через его сына Даниила, первого Князя Московского, началась та ветвь русских государей, которая снова воссоединила всю Русь, после её тогдашнего первого расчленения. Кроме того, Святой Александр Невский оставил России навсегда свое духовно-политическое завещание , в основном состоящее из двух заветов, бывших для неё фундаментальными с самого начала Русского Государства: сохранение Россией своей самобытности и своей правды .

При Святом Александре Невском самобытность наша оказалась одновременно подверженной двум смертельным опасностям, с Востока и с Запада. Как видно, именно тогда, уже при Святом Александре Невском, наступила для нас та же самая геополитическая современность, которая продолжает угрожать нам и сегодня. Так что тогдашняя удачная политика этого нашего великого государственного деятеля является в этом отношении для нас и сегодня направляющей. Особенно это касается его категорического отказа от нашего духовного самоубийства перед Западом, с ошибочной надеждой обеспечить себе этим лучшие позиции перед Востоком.

Идея русской правды присутствовала неизменно в Русском Государстве с самого его основания. Сегодня, в русском языке понятие "правды " зачастую приравнивается к понятию "истины ". Однако, это понятие истины, в свою очередь, тесно связано с понятиями права и закона . Например, греческий термин "dikaiosune", соответствующий латинскому "justitia", в четвертой евангельской заповеди блаженства переводится как "правда ". (Это слово встречается в Новом Завете более восьмидесяти раз).

Поэтому "русская правда" - это скорее "русское право", чем "русская истина", что и подтверждается названием первого русского Свода законов, составленного Великим Князем Киевским Ярославом Мудрым в XI веке. В свою очередь, латинские слова veritas, verus и немецкое слово Wahrheit, обозначающие "истину", этимологически родственны русскому слову "вера", что указывает на тесную смысловую связь между этими понятиями.

Если принять во внимание, что в ветхозаветном и в христианском пониманиях право, в конечном итоге, восходит к Закону, данному Богом, то в обоих этих понятиях "истины" и "права" мы находим объективную и даже абсолютную основу. Абсолютный характер правды подтверждается в русском языке в области музыки выражением "не врите", в смысле: "вы взяли неправильную ноту". В данном случае, истина одна , так как в музыке правильную ноту можно точно определить и выразить точным числом колебаний звука. Таким образом, "правильная нота" одна, абсолютна, то есть не относительна. Только отклонения от этой одной определенной частоты (т. е. "враньё") могут быть множественными (плюралистичными) и относительными по отношению к ней.

Таким образом, изречение Святого Александра Невского "не в силе Бог, а в правде!" имеет не только политический, но и гораздо более глубокий историософский и философский смысл.

Хронологически - первое упоминание о праве в нашей истории находится в описании самого учреждения нашего Государства. Летопись отмечает под 862 годом первое учредительное суверенное решение нашего народа: "Реша сами в себе: поищем себе князя, иже бы володел нами и судил по праву ".

В то же самое время соседние викинги утверждали: "Мы не признаем другого права, кроме права меча , у нас нет иной цели, кроме умерщвления врагов и грабежа". Им отвечал первый русский новгородский епископ Лука: "Имейте любовь ко всякому человеку... Люби правду и за правду, за Божий закон , будь готов умереть".

(При епископе Луке строилась новгородская Святая София, как завершение трёхсегментной духовно-геополитической оси Константинополя, Киева и Новгорода, с одноименными храмами, посвященными Премудрости Божией).

Наш народ всегда сознавал жизненную необходимость правды и права . Это сознание проходит красной нитью через всю нашу историю и связывает собой легитимную власть с народом. Именно отсутствие этого нашего высшего принципа у временщиков, самозванцев и воров всегда обличало их власть как нелегитимную.

Уже киевляне говорили князю Игорю: "Аще кому будет из нас обида, то ты прави". Его правнук, Великий Князь Киевский Ярослав Мудрый, составляет "Русскую правду ", первый Свод русских законов. Летописец видит высший беспорядок в том, что во время болезни сына Ярослава Мудрого, Князя Всеволода, "людям не доходити княжей правды ". Сын Всеволода, Великий Князь Владимир Мономах, в своем Завещании указывает своим детям-воинам: "Не ревнуй злодеям, не завидуй делающим беззаконие, ибо делающие зло истребятся, уповающие же на Господа наследуют землю... Всего же более, убогих не забывайте, но насколько можете по силам кормите и подавайте сироте и вдовицу оправдывайте сами, а не позволяйте сильным погубить человека... Ни невинного, ни преступного не убивайте ни велите убивать; хотя и будет достоин смерти, не губите никакой христианской души". Летописец говорит про Владимира Мономаха: "Милостив же бяше паче меры, поминая слово Господне".

Легитимный носитель Верховной Власти в России должен быть Удерживающим от беззакония , "устрояющим словеса на суде, хранящим истину в веки, творящим суд и правду по среде земли" , как говорит митрополит Никифор в своем послании Владимиру Мономаху.

Легитимность власти оправдывается, во-первых, её не узурпаторским (сиречь не революционным) происхождением (при своей смерти, отец Владимира Мономаха, Князь Всеволод, говорит сыну: "Аще ты подасть Бог прияти власть стола моего, по братьи своей, с правдою, а не с насильем ") и, во-вторых, своим полным подчинением тем целям, которые весь русский народ соборне считает для себя высшими. Всё это и было резюмировано Святым Александром Невским семью словами: "Не в силе Бог, а в правде!".

Однако сегодня этот наш девиз приобретает еще одну весьма важную, доселе мало замечавшуюся проекцию. Ведь это сегодня, как и тогда, как и всегда, подлинная альтернатива по отношению к другой, выше отмеченной программе, выраженной словами: "Мы не признаем другого права, кроме права меча !".

Согласно этому нашему девизу, только право и правда являются подлинной альтернативой для меча. Вернее, меч вообще только и допустим и оправдан, если он служит инструментом права.

Сегодня весь мир жадно жаждет такой альтернативы права и правды. Другой альтернативы у мира нет, тем более после позорного провала всех космополитических идеологий, пытавшихся подменить своими мифами коренные нравственные принципы человечества, в том числе и права.

Весь мир сегодня знает, иногда подспудно, а зачастую и сознательно, что только Россия, если она вернётся на свой собственный правильный путь, может быть глобальным катализатором такой альтернативы правды, истины, права и справедливости. "Якоже чада света ходите: плод бо духовный есть во всякой благостыни и правде и истине ". (Еф. 5, 8-9).

Кроме того, именно сегодня одновременное требование истины и справедливости стало особенно актуальным после систематических злодеяний разных человеконенавистнических диктатур ХХ века. В Латинской Америке все левые течения, включая даже и коммунистов, давно выдвинули требование: "Verdad y Justicia " (истина и справедливость). Ведь, после многих злодеяний, сегодня уже невозможно судить всех виновных, но необходимо хотя бы, чтобы истина об этих злодеяниях была недвусмысленно установлена.

В этом заключается минимальная справедливость, от которой никто не имеет права отрекаться.

Сегодня часто подымается и вопрос о необходимости объединений, в том числе кадет и суворовцев. Однако, подлинное объединение, как и подлинная свобода, возможны только лишь в истине и правде , или, как говорят по-испански сегодня в Латинской Америке: "en verdad y justicia ". "И познаете истину, и истина сделает вас свободными " . (От Иоанна, 8, 32). Объединение требует также и устранения разъединяющей символики, ибо оно возможно только лишь под символикой наших общих предков.

В рамках именно таких всеобщих надежд на конечное торжество истины и правды, и с целью их подтверждения, немногие еще живые русские зарубежные кадеты и выдвинули сегодня снова этот наш общий старый непобедимый русский девиз:

Не в силе Бог, а в правде!

(Передовица журнала "Кадетская перекличка" N 78, который должен выйти из печати в мае 2007 г.).

Впервые опубликовано в издании "Электронное кадетское письмо", Электронный вестник "Объединения Кадет Российских Кадетских Корпусов в Аргентине".N 43. Буэнос Айрес, апрель 2007.
Электронный адрес: [email protected]
Почтовый адрес: Casilla de correo 51, 1653 Villa Ballester, Argentina.

Эссе

ученицы 10 класса Мустайкиной Анжелики

«Не в силе Бог, а в правде».

Издавна люди обращаются к Богу. Чаще всего они упоминают его имя в те моменты, когда им нужна помощь, когда не хватает сил доказать свою правоту. Просьбы людей бывают услышаны, происходят чудеса.

В одном знаменитом изречении князя Александра Невского: «Не в силе Бог, а в правде» противопоставляются правда с силой, а не как принято с ложью. А есть ли сила в правде, которую в нас воспитывают с детства? Ведь именно с детства в нашем сознании вместе с понятием «правда» формируется и вера в Бога.

Верить в Бога или нет – дело каждого, отдельно взятого человека. Но ещё в давние времена вера вдохновляла русских воинов на полях ратных сражений. Практически все воины верили в Бога, и в минуты самых серьёзных сражений обращались к нему за помощью. Даже великие полководцы перед военными походами всегда просили благословения у Бога.

Одним из наиболее почитаемых и любимых в народе героев-защитников Земли Русской является Александр Невский. Мы знаем его как одного из самых успешных правителей Руси, причиной тому были его многочисленные военные успехи, а самый главный его успех – это, пожалуй, победа в «Ледовом побоище». Исходя из вышеупомянутого нами изречения Александра Невского: «Не в силе Бог, а в правде» невольно задумываешься о существовании Бога, ведь немногочисленное войско Александра побило огромную армию тевтонских рыцарей. Может быть именно поэтому, зачастую, побеждает не сила, а справедливость. В сердцах людей живёт вера на которую люди опираются даже в самые тяжёлые моменты своего жизненного пути.

Одним из примеров может служить фильм известного режиссёра Сергея Эйзенштейна «Александр Невский», снятый в 1938 году. Этот фильм был создан для того, чтобы вселить в людей веру, вдохновить на защиту Отечества от нависшей угрозы фашизма.

Слышится героическая музыка композитора Сергея Прокофьева, которая усиливает эмоциональное воздействие на зрителя.

Два великих художника, С. Эйзенштейн и С. Прокофьев, сумели добиться впечатляющей связи между зрительными и музыкальными образами.

Исходя из этого, можно сделать вывод о том, что изречение Александра Невского «Не в силе Бог, а в правде» затронуло не только военную тему, но и области искусства, в частности кино и музыку. Например, в опере Михаила Ивановича Глинки «Иван Сусанин» мы встречаемся с такими понятиями как «сила» и « правда». Сила была на стороне польских захватчиков, а правда на стороне русского героя Ивана Сусанина. Определённо в этом произведении мы наблюдаем победу правды над силой, а это свидетельствует о том, что Бог на стороне справедливости и правды.

В современном мире наблюдается тот факт, что правда всегда оказывается в меньшинстве, но, практически, всегда побеждает. Мне кажется, что это вселяет в каждого человека надежду на то, что не столь важно есть ли у тебя сподвижники или ты один в своих убеждениях, но если ты прав, то справедливость всё равно будет на твоей стороне.

3033 0

6 декабря день памяти святого благоверного Александра Невского... При погребении князя было чудо: когда хотели разжать ему руку, святой, как живой, сам взял грамоту у митрополита.

Святой князь Александр Невский родился 30 мая 1219 года в Переяславле-Залесском. Отцом его был Ярослав – младший сын Всеволода Большое Гнездо, прадедом – Владимир Мономах. Мать святого князя Александра Феодосия происходила из южно-русских князей и была наследницей их лучших качеств. Прадедом матери был князь Мстислав Храбрый, причисленный к лику святых, мощи которого находятся сейчас в Софийском соборе. Дед матери, Мстислав Мстиславич Удалой в конце своей жизни стал схимником.

Основные военные победы князь Александр одержал в молодости. Во время Невской битвы (1240 год) ему было около 20 лет, во время Ледового побоища - 22 года.

С самого раннего детства св. князь принял благословение на ратное служение во Имя Бога на защиту Русской земли. На третьем или четвертом году жизни совершался постриг в воины.

Княжеских сыновей обычно постригали епископы. Обряд происходил в храме. Мальчика ставили перед царскими вратами, и над ним произносилась молитва, в которой испрашивалось благословение Божие. Затем постригались волосы в знак того, что дитя посвящается Богу. После совершения обряда отрока сажали на коня – это означало его будущую самостоятельность. В руки давали оружие, обыкновенно – лук со стрелами, что указывало на обязанность воина защищать родину от внешних врагов.

Этот обряд был совершен над Александром святителем Симоном, епископом Суздальским, в Спасо-Преображенском соборе города Переяславля, где проходило детство великого князя. С молодых лет князей учили грамоте. При обучении старались ознакомить юношу с книгами Священного Писания, главным образом с Евангелием и Псалтирью.

Юный Александр с юных лет отличался глубоким религиозным настроением и живым чувством долга. Серьезный не по летам характер его не позволял ему предаваться пустым забавам. Кроме чтения священных книг, любил он церковное пение.

Приобретали юные князья и светские знания. Они изучали иностранные языки, преимущественно латинский и греческий, и на этих языках читали античную литературу. Наряду с книжным воспитанием обращалось большое внимание и на воспитание физическое: езда верхом, стрельба из лука, владение другим оружием.

Выдающимся событием в жизни князей было «посажение на стол». Этот обряд считался необходимым, без него князь не был бы князем. Поэтому в летописях к выражению «вокняжился» обычно прибавляется: «и сел на столе».

«Вокняжение» молодого Александра Ярославича происходило в Софийском Новгородском соборе в 1236 году. Благословляя сына своего на княжение в Новгороде, Ярослав Всеволодович сказал ему: «Крест будет твоим хранителем и помощником, а меч – твоею грозою! Бог дал тебе старейшинство между братьями, а Новгород Великий – старейшее княжение во всей земле Русской!» Архипастырь, возложив руки на главу князя, молился Царю царей, чтобы он «из Своего жилища» благословил верного раба Своего Александра, укрепил его «силою свыше», утвердил его на «престоле правды», показал его доблестным защитником святой соборной церкви и сподобил его «небесного царства».

В 1239 году Александр вступил в брак, взяв в жены дочь полоцкого князя Брячислава Александру. Отец, Ярослав, благословил их при венчании святой чудотворной Феодоровской иконой Божией Матери. Эта икона постоянно находилась при святом Александре, а затем она была взята из Городецкого монастыря, где он скончался, его братом Василием Ярославичем Костромским и перенесена в Кострому.

Начиналось самое трудное время в истории Руси. С востока шли, уничтожая все на своем пути, монгольские орды, с запада угрожали крестоносцы, которые, воспользовавшись нашествием Батыя, вторглись в пределы Отечества. В 1240 году войско шведов на кораблях под командованием зятя шведского короля Биргера вторглось в Неву. Гордый швед прислал в Новгород к князю Александру гонцов со словами: «Если можешь, сопротивляйся – я уже здесь и пленяю твою землю».

Но этот надменный вызов не смутил юного князя, хотя у него была только малочисленная дружина. Отдав приказание наличным военным силам быть готовыми к походу, Александр пришел в Софийский собор. Там он вместе со святителем и новгородским народом горячо молился.

Окончив молитву и приняв благословение от святителя Спиридона, вышел князь Александр из Софийского собора к своей дружине и новгородскому народу и обратился к ним со словами: «Братья! Не в силе Бог, а в правде!»

Его святое воодушевление передалось дружине и народу. С небольшой дружиной, уповая на Бога, князь сразу же направился навстречу врагу.

Перед битвой случилось чудное предзнаменование. Воин Пелгуй, во святом крещении Филипп, был в ночном дозоре. Он всю ночь провел без сна, следил за шведским войском, которое прибывало на кораблях по Неве до устья реки Ижоры, где высаживалось на сушу. Этот воин видел на рассвете 15 июля ладью, плывущую по Неве, и в ней святых князей мучеников Бориса и Глеба. И сказал Борис: «Брат Глеб, вели грести, да поможем сроднику нашему Александру».

Когда Пелгуй сообщил о видении прибывшему князю, святой Александр по благочестию своему повелел никому не говорить о чуде, а сам, ободренный, мужественно повел с молитвой войско на шведов, которые были застигнуты врасплох. Прежде чем враги успели опомниться, русские дружным натиском ударили на них. Как Божия гроза, впереди всех пронесся в середину врагов юный князь и с неукротимой отвагой бросился на Биргера и нанес ему тяжкий удар по лицу – «возложил ему печать на лицо». Была страшная битва. Ангел Божий незримо помогал православному воинству. Когда наступило утро, на другом берегу реки Ижоры, куда не могли пройти русские воины, было обнаружено множество перебитых врагов.

За эту победу на реке Неве, одержанную 15 июля 1240 года, народ назвал святого Александра Невским.

Опасным врагом оставались немецкие рыцари-крестоносцы.

В 1240 году немцам удалось захватить Копорье, Псков и Изборск.

Святой Александр, выступив в зимний поход, освободил Псков, этот древний Дом Святой Троицы, а весной 1242 года дал Тевтонскому ордену решительное сражение. На льду Чудского озера 5 апреля 1242 года сошлись оба войска. Воздев руки к небу, святой Александр молился: «Суди меня, Боже, и рассуди распрю мою с народом велеречивым и помоги мне, Боже, как древле Моисею на Амалика и прадеду моему Ярославу Мудрому на окаянного Святополка». По его молитве помощью Божией и ратным подвигом крестоносцы были полностью разгромлены.

Западные пределы Русской земли были ограждены, но с восточной стороны против бесчисленных полчищ монголов требовалась мудрая дипломатия, «кротость голубя и мудрость змеи». Поскольку невозможно было противостоять военной силой против монголов, нужно было искать компромисс.

Князь Александр пять раз ездил к хану татарскому, кланялся, унижался, вымаливал милость и пощаду. Однажды пришлось святому Александру ехать в самое гнездо татарского царства, в Монголию, к пределам Дальнего Востока, к истокам Амура, среди невыразимых трудностей и опасностей тогдашнего путешествия. Надо было кланяться хану, надо было унижаться и смиряться, надо было переносить потерю независимости русского народа. Много золота и серебра уплатил князь хану, выкупая пленных русских, смягчая его гнев данью и подарками. Одного он не хотел отдать, одним не мог пожертвовать: святою православною верою.

Русский летописей передает нам картину приема ханом князя Александра. У хана Батыя был такой обычай: приезжающих к нему на поклонение сразу не допускали к хану, а отправляли к волхвам, которые заставляли их пройти сквозь огонь, затем надо было поклониться кусту, огню и идолам. Александру Ярославичу также предстояло исполнить эти обряды.

Благочестивый князь наотрез отказался подчиниться требованиям, противным христианской совести. «Смерть, смерть ему», – закричали волхвы. Но приближенные хана пошли к Батыю, чтобы узнать решение своего господина. Прошло несколько минут напряженного ожидания. Наконец, явились ханские слуги и, к общему удивлению, принесли приказ хана не принуждать Александра к исполнению обрядов. Александр предстал пред лицо Батыя.

Величественный вид князя поразил хана. Батый сразу понял, что перед ним – князь, далеко превосходивший других князей своим умом и достоинствами. Самодовольная улыбка проскользнула по лицу хана, когда князь Александр склонил перед ним свою голову и сказал: «Царь, я поклоняюсь тебе, потому что Бог почтил тебя царством, но твари не стану кланяться+ Я служу единому Богу, Его чту и Ему поклоняюсь!» Батый некоторое время любовался героем, наконец, произнес, обратясь к окружающим: «Правду говорили мне, нет князя, равного этому».

Верность Православию святой князь Александр показал, когда посланные в 1248 году Римским папой Иннокентием IV два кардинала пытались склонить князя в католичество, обещая помощь в борьбе с монголами. На это князь ответил, что мы верны Христовой Церкви и Православной вере, которая зиждется на Семи Вселенских Соборах, а «от вас учения не принимаем».

Святой Александр, вдохновляемый верой Христовой, чувствовал великую ответственность пред Богом и историей за судьбу Святой Церкви и своей Родины. В 1261 году стараниями князя Александра и митрополита Кирилла была учреждена в Сарае, столице Золотой Орды, епархия Русской Православной Церкви.

В 1262 году суздальский и ростовский народ, не терпя татарских сборщиков дани, поднял восстание против них. Пущены были слухи, что сам великий князь Александр разослал по городам грамоты, что «татар бити». Восставший народ, несмотря на справедливую ненависть к притеснителям, ограничился только убийством наиболее свирепых хищников, поэтому и убитых было немного. Ждали татарской мести. Но Бог направил события в совсем другое русло: ссылаясь на восстание русских, хан Берке прекратил посылать дань в Монголию и провозгласил Золотую Орду самостоятельным государством. В этом великом соединении русских и татарских земель была положена основа будущего многонационального Российского государства.

Святой князь Александр в своей последней поездке в Сарай исполнил свой долг пред Богом, спасая Русь от возмездия татар за восстание против них. Но и силы его были отданы все, жизнь его была положена на служение своей Родине и вере. На обратном пути из Орды святой Александр смертельно заболел. Не доезжая Владимира, в Городце, в монастыре князь-подвижник предал свой дух Господу 14 ноября 1263 года, завершив многотрудный жизненный путь принятием святой иноческой схимы с именем Алексий. Святое тело его было перенесено во Владимир, в Рождественский монастырь, где митрополит Кирилл с духовенством совершил погребение. В надгробном слове митрополит Кирилл сказал: «Знайте, чада моя, что уже зашло солнце земли суздальской. Не будет больше такого князя в Русской земле».

Александр Невский канонизирован как благоверный князь.

При погребении было явлено Богом чудо. Когда положено было тело святого Александра в раку, эконом Севастиан и митрополит Кирилл хотели разжать ему руку, чтобы вложить напутственную духовную грамоту. Святой князь, как живой, сам простер руку и взял грамоту из рук митрополита. «И объял их ужас, и едва отступили от гробницы его. Кто не удивится тому, если был он мертв, и тело его было привезено издалека в зимнее время».

Так прославил Бог своего угодника – святого воина-князя Александра Невского.

Протоиерей Анатолий Малинин, "Православие и мир"

Если вы заметили ошибку, выделите ее мышкой и нажмите Ctrl+Enter

Повесть о святом благоверном князе Александре Невском

Благословите, отченька! – пожилой монах со сморщенным хитрым личиком, похожим на лисью мордочку, низко поклонился настоятелю Рождество-Богородицкого монастыря1 игумену Матфею. – Опять я к Вам с докукой… Да только, простите, не знаю, с чего и начать. Вернее, не смею. Вот ведь беда-то какая вышла… Одно слово, искушение…

Да что случилось, отец Иоанн? – оборвал монаха игумен Матфей. Потому что отец Иоанн докучал ему едва ли не каждый день. Похоже, его любимым занятием было ябедничать на кого-нибудь из братии. То по вине монастырского повара каша на трапезе оказалась недосоленной, а в другой раз – пересоленной, то поутру он обнаружил в своем сапоге мышонка, которого наверняка засунул туда кто-то из послушников, то он своими ушами слышал, как звонарь, отец Софроний, заявил чтецу Илии, что-де «у этого Иоанна язык мелет, как мельница, а подвешен, что у соборного колокола. Что ни услышит – мигом раззвонит, а чего не услышит – то сам придумает»… Надо сказать, что в душе игумен Матфей был полностью согласен с отцом Софронием. Ведь именно за болтливый язык и склочный нрав отца Иоанна уже успели прогнать из двух других соседних монастырей. После чего он явился к отцу Матфею и со слезами просил Христа ради принять его в Рождество-Богородицкую обитель. Тогда старый игумен пожалел бесприютного монаха и принял его к себе в надежде, что хоть на сей раз он одумается и поумнеет. Однако, похоже, его надежды оказались напрасными… Так на кого же на сей раз пришел жаловаться отец Иоанн?

Да вот, отченька, приемыш-то Ваш Ратмирка чего натворил… – отец Иоанн со вздохом поднял глаза к небу. – Пошел рыбу ловить с деревенскими мальчишками, да вместо того Семена, сына кузнеца, поколотил. Это ж какая теперь молва в народе про наш монастырь пойдет? Мол, послушники у нас не молиться, а лишь кулаками махать горазды, да куда смотрит игумен, если самый первый драчун – его приемыш, да что это за монастырь такой… Я же, отченька, не в осуждение это говорю, а в рассуждение…
- Правильно говоришь, отец Иоанн. – игумен Матфей нахмурил брови и провел рукой по своей густой седой бороде. – Тут прежде не осуждать надо, а рассудить, отчего это вдруг Ратмиру вздумалось драться с Семеном. Вот давай-ка ты сходи да и разыщи Ратмира. Пусть придет сюда. А кто из них двоих прав, а кто виноват, я уж как-нибудь сам рассужу. Ну, ступай с Богом!

…Отец Матфей сидит в резном деревянном кресле в своей келье. Перед ним на столе лежит раскрытая книга с наполовину исписанными страницами. В нее старый игумен записывает свои воспоминания о событиях, очевидцем и участником которых он был в юные годы. Он начал это делать после того, как год назад поздней осенью2 съездил на юг, во Владимир, и оттуда привез с собой шестилетнего Ратмира. И всей братии Рождество-Богородицкого монастыря известно, что этот мальчик – сирота. Однако никому из них невдомек, кем он приходится настоятелю. И почему он заботится о нем, как о родном сыне.

А вот и сам Ратмир – худенький, смуглый, с немного раскосыми глазами, стройный, как тростинка, стоит перед отцом Матфеем. Похоже, мальчик не на шутку встревожен. Но почему? Может, он боится, что будет наказан за драку с сыном кузнеца? Или его тревожит что-то другое? Тогда что именно?

Ну, Аника-воин, рассказывай, что ты там навоевал? – притворно строго вопрошает мальчика отец Матфей. Ратмир поднимает голову…в глазах у него стоят слезы. Никогда прежде отцу Матфею не приходилось видеть, чтобы Ратмир плакал. Точнее сказать, мальчик никогда не показывал никому своих слез. Еще бы – ведь он же внук того самого Ратмира… Но что же все-таки с ним случилось?
- Отец Матфей… - голос Ратмира дрожит. – Скажите мне – кто был мой дедушка? Вы ведь знаете…

Конечно, знаю. – ласково отвечает отец Матфей, ласково гладя мальчика по жестким черным волосам. Почему он спрашивает об этом? Что произошло?

Они сказали, что у меня и у дедушки имя не русское, а татарское. И что мой дедушка - поганый татарин3. – всхлипывая, отвечает Ратмир. – Тогда Семка закричал, чтобы я убирался отсюда в Орду к своему хану. Потому что на Руси татарам не место… И ударил меня. А потом они хотели меня бить. Только я им не дался… А когда вырасту и стану воином, то отомщу им за дедушку… Отец Матфей! А это правда, что мы татары?

Полно, полно, Ратмирушка. – отец Матфей усаживает мальчика на маленькую скамеечку рядом с собой. – Дурной язык и сам не знает, что бает. Не порода человека позорит, а злой нрав. Вот и в Писании сказано, что во всяком народе боящийся Бога и поступающий по правде Божией угоден Ему4. Да и скажу по правде, Ратмирушка, никакой ты не татарин, а самый что ни на есть русский. Бабушка твоя Анна русская была, и отец с матерью – тоже русские, из-под Владимира. Уж поверь мне, я-то их хорошо знавал. А дедушка твой, Ратмир, был половецких кровей5. Вот в него ты и уродился. В его честь тебя и назвали Ратмиром. Да и нравом вы с ним похожи. Вот, как погляжу я на тебя, так и вспомню твоего дедушку. Редкой отваги был человек, а своему князю – верный и преданный слуга. За него он и смерть принял. Мы ведь с твоим дедушкой вместе служили у князя Александра Ярославича…

Отец Матфей! – глаза Ратмира радостно вспыхивают. – А Вы мне расскажете про князя Александра?

Отчего ж не рассказать! – ласково улыбается отец Матфей. – Я ведь, Ратмирушка, был свидетелем и дел его, и его честной и славной жизни6. Да еще и отца его, князя Ярослава Всеволодовича, в живых застал, и мать его, княгиню Феодосию. Да, велик и славен был Ярослав, только сын его превзошел. Видел бы ты его, Ратмирушка! А я-то воочию видал, вот как сейчас тебя вижу. Ростом был он выше других людей, а голос его гремел, словно боевая труба. Лицом он был краше Иосифа Прекрасного7, силой превосходил Самсона-богатыря, премудр был, как царь Соломон, а храбр, словно Веспасиан, император римский. Никому не удалось его победить, зато сам он всех побеждал.

В ту пору надумал король шведский Эрик пойти войной на нашу землю. И собрал великое войско из шведов, финнов и норвежцев, и на многих кораблях отправилось оно к Новгороду. С тем войском шли и латинские епископы8, чтобы силой русский православный люд в римскую веру перекрещивать. А вел то войско королевский зять, ярл9 Биргер, отважный воин и храбрый полководец. Похвалялся он, что покорит под власть своего короля всю землю Новгородскую. Вот, как пришел этот Биргер на Неву, к устью Ижоры, отправил он в Новгород послов к князю Александру с такими словами:

«- Если можешь, сопротивляйся. А я уже здесь и пленяю землю твою».

Еще бы ему было не похваляться! Ведь он вел за собой целое войско. А у князя Александра в ту пору только верная дружина при себе была… Только, как услышал князь похвальбу этого Биргера, то разгорелся сердцем и пошел в Софийский собор. Там упал он на колени перед алтарем и принялся со слезами молить Господа:

Боже Великий и Крепкий! Ты основал землю и положил пределы народам, и повелел им жить, на посягая на чужую землю! Рассуди меня с обидчиками моими, побори борющихся со мной, возьми оружие и щит, стань мне Помощником!

Когда же вышел князь из церкви, то созвал свою дружину. И сказал им так:
-Не в силе Бог, а в правде. Вспомним, как писано: «иные – колесницами, а иные – конями, а мы именем Господа, Бога нашего, хвалимся: они поколебались и пали, а мы встали и стоим прямо»10.

И пошел на врагов с одной лишь малой дружиной. Да еще с теми из наших - ладожан и новгородцев, кто захотел к ней примкнуть, потешить силу молодецкую, постоять за родной великий Новгород. Немного нас было. Да только мы не на силу свою надеялись – на помощь Божью. Запали нам в душу слова князя: «Не в силе Бог, а в правде».

И ты тоже там был? – От волнения Ратмир незаметно переходит на «ты». – И дедушка?

Да, и дедушка твой, Ратмир, тоже с нами был. – отвечает отец Матфей. – Он ведь в княжеской дружине служил. Вот тогда мы с ним и подружились и побратались, стали друг другу крестовыми братьями11. А еще нам помогали святые князья-мученики Борис и Глеб, заступники за землю Русскую. Правда, это уже я потом узнал… Был один человек, старейшина в Ижорской земле, по имени Филипп, а по-тамошнему Пелгусий. Хороший человек, добрый, набожный. Надо тебе сказать, Ратмирушка, что тогда из всего своего рода-племени крещеным был лишь один Пелгусий, а его земляки и родичи по старинке своим языческим богам молились. Лишь потом, видя, сколь честно и праведно живет их родич, тоже креститься стали… Так вот однажды ночью, как раз в ту пору когда шведы на своих кораблях к устью Ижоры пришли, этот Филипп-Пелгусий нес стражу на берегу моря. Сперва увидел он шведские суда. Много их было… А уже под утро, когда стало всходить солнце, смотрит Филипп – плывет по морю еще один корабль. В нем гребцы сидят, только они словно туманом окутаны – не разглядеть их. Зато тех, кто плыл на том корабле, Филипп хорошо рассмотрел, так что на всю жизнь запомнил увиденное:

«-Смотрю, стоят двое мужей в красных одеждах, руки на груди сложили. И вдруг один из них молвит другому:
-Брат Глеб, повели грести скорее, чтобы мы смогли помочь родичу нашему Александру.

Как услышал я это, так объяли меня страх и трепет. Выходит, это сами святые мученики Борис и Глеб на помощь к князю Александру спешат! Чудны дела Господни! А тут вскоре приехал к нам князь Александр с дружиной. Поведал я ему о том, как видел святых Бориса и Глеба, да речи их пересказал. Да только он мне велел о том молчать».

Тогда ты откуда об этом знаешь? – спрашивает Ратмир.

Это мне сам Филипп перед смертью рассказал, - поясняет отец Матфей. - Видишь ли, Ратмирушка, как надумал я написать о славных делах князя Александра, то поехал в те края, где мы со шведами бились. Хотел ижорцев порасспросить, что они помнят о Невской битве. Тут-то я и узнал, что Филипп жив, только ослеп от старости, едва ходит. Ему ведь тогда уже восьмой десяток шел… Встретились мы с ним, как старые друзья. Еще бы! Ведь, как говорится, друзья в горе познаются. А тогда у нас общая беда была – шведов за море прогнать. Долго мы с ним говорили: и битву на Неве вспоминали, и нашего князя… Вот тогда-то Филипп и рассказал мне о своем видении:
- Княжескую тайну, - говорит, - хранить должно. Но о дивных Божиих делах молчать не подобает. Не хочу я, чтобы память об этом чуде со мной в могилу ушла.

А что дальше было? – любопытствует Ратмир.
-Потом была великая битва. – отвечает отец Матфей. – И побил князь Александр бесчисленное множество шведов. С самим Биргером он сразился, и своим острым копьем сделал отметину на его лице, чтобы навеки запомнил гордый ярл: есть защитники у Русской земли! А больше всего отличились в том бою шестеро воинов. Одного звали Гаврила Алексич. Он верхом на коне въехал прямо на борт шведского корабля и там рубился с врагами, пока они не сбросили они его с конем в воду. Да только он, с Божией помощью, выплыл, и снова бросился в бой. И бился с самим их воеводой.

Другого звали Яковом.. А прозывали Полочанином, потому что родом он был из-под Полоцка, а у князя Александра служил ловчим. Он сражался один против целого полка, хваля Бога. И, как кончилась битва, похвалил его князь за мужество.
Третий был Савва, из младших дружинников. Он срубил шатер Биргера. Видишь ли, Ратмир, как высадились шведы на наш берег, так разбили они лагерь и поставили на берегу свои шатры. Самый большой и богатый шатер с золотой верхушкой был у ярла Биргера. Вот во время битвы Савва пробрался к этому шатру да и подрубил столб, на котором он держался. Рухнул шатер – только золотая верхушка на солнце блеснула. Увидели то шведы и опечалились, мы же обрадовались: наша берет!
Четвертый храбрец был из наших, новгородских, и звался Сбыслав Якунович. Эх, и удалая же была головушка у этого парня! Он на шведский полк без меча – с топором нападал, да не один раз. Уж на что храбр и силен был князь Александр, а и то подивился его силе и смелости. И потом взял его в свою дружину.

Ну, а пятым из тех героев был твой дедушка, Ратмир. Он служил при князе, и всюду сопровождал его. Вот и во время этой битвы Ратмир тоже был при нем. И, когда один шведский воин метнул в князя копье, Ратмир прикрыл его собой. Он успел увидеть нашу победу… Вот каким героем был твой дедушка. Одним из тех шести…
-А кто был шестым? – спрашивает Ратмир. – Ты же говоришь, их было шесть…
-Вот ведь незадача – запамятовал, - улыбается отец Матфей. – Шестым был Миша-новгородец. Он потопил три шведских корабля.
В той битве пало несметное множество шведов. Их наших же – всего двадцать человек. Одно слово – чудо Господне. Прав был князь Александр – не в силе Бог, а в правде. С победой, славя Бога, вернулись мы в Новгород.

С той поры шведы к нам войной хаживать боялись. Лишь через пятнадцать лет осмелели – снова пожаловали, да еще и своих соседей финнов с собой прихватили. Видно, забыли, как мы их Биргера на Неве побили. Да только князь Александр опять прогнал их прочь. Пусть знают и помнят незваные гости: кто к нам с мечом явится – от меча и погибнет. Мы любому недругу отпор дать сумеем.
После той битвы на Неве князя Александра Невским прозвали. И до сего времени его так называют: князь Александр Невский.
Только вскоре ему снова пришлось нашу землю от врагов защищать. На сей раз от немецких рыцарей. Пришли они на Русь в великой силе. И много народов уже успели покорить да крестить в свою римскую веру. Похвалялись псы-рыцари: «посрамим народ славянский, а князя Александра голыми руками возьмем». Сперва взяли они город Псков и посадили там своих наместников. Потом и дальше пошли…всего три десятка верст – и добрались бы до Новгорода. Тогда одумались наши. И послали на юг, в Переславль, за князем Александром, молить его о помощи…

Как же так? – недоумевает Ратмир. – Он же в Новгороде княжил! Почему же тогда он жил в Переславле?
-Эх, Ратмирушка-Ратмирушка. – горько вздыхает отец Матфей. – Не знаешь ты нас, новгородцев. Мы народ вольный. В других краях князья народом правят, а мы, новгородцы, сами их к себе призываем, кого захотим. А, коли не по нраву князь окажется – дадим ему от ворот поворот. Да только, по правде сказать, от вольности до своеволия – один шаг. А злая воля заводит в злую долю. Вот и с князем Александром у наших начальных людей вышла какая-то размолвка. Проще сказать, обидели они его чем-то. И ушел он от нас к своему отцу Ярославу, в Суздальскую землю. Тут-то немцы к нам и заявились. Видно, проведали, что остались мы без защитника. Тогда пожалели наши начальные люди, что зря князя Александра из Новгорода прогнали. Не зря ведь сказано: не плюй в колодец – пригодится воды напиться. Пришлось нашим начальным людям свою гордость в сундук спрятать, да поехать на поклон к князю Александру. Да это еще полбеды – боялись они, что тот их и слушать не станет – прогонит прочь. А потому надумали поставить во главе посольства новгородского архиепископа Спиридона. Ибо знали, как князь Александр епископов да священников почитает. Только на то и надеялись, что как-нибудь уговорит его Владыка Спиридон помочь Новгороду…

Вот, приезжаем мы в Переславль. Привели нас к князю. И стал Владыка Спиридон его молить:
-Ради Господа, помоги нам, княже. Не помяни прежнюю обиду. Встань за землю Новгородскую. Без тебя все мы погибнем!
Молча выслушал его князь. А потом сказал:
-За землю Русскую встану12.
А они-то было думали, что он им отомстит за свою обиду – вот как ты хочешь своим обидчикам отомстить… Только знай, Ратмирушка – ненавистью да местью слабые люди живут. А тот, кто может простить свою обиду – истинно велик душой. Потому что, как говорил князь Александр, не в силе Бог, а в правде. Да и не только говорил, но и поступал так.
…И пошел он на немцев, и отвоевал у них Псков. А иных из них убил, других взял в плен, а многих из них потом отпустил восвояси. Зато тех изменников из наших, что немцам помогали, казнил без жалости. Не терпел он, когда свои своих врагам предают. И жестоко карал изменников, хоть простых людей, хоть начальных.

А самая главная битва у нас с немцами была на Чудском озере, в утро субботы пятого апреля13. Ох, и злая то была сеча, Ратмирушка! Так трещали копья да звенели мечи, что казалось - лед под нами ломается. Да льда и не разглядеть было – весь он был залит кровью. Нашей да вражьей. Только, что их кровь, что наша…у людской крови один цвет…
Игумен Матфей замолкает. Молчит и Ратмир. Он понимает, что сейчас старый монах снова видит перед собой искаженные злобой лица врагов, гибель своих товарищей, слышит треск ломающихся копий и звон мечей. Вот кто-то из воинов валится под копыта коней на окровавленный снег… А над головами сражающихся победно реют княжеские стяги. Но что это за новое воинство несется на врагов? Грозные крылатые ратники мчатся не по земле, а по воздуху… Кто они? Неужели? Господи, слава Тебе!
Немного погодя отец Матфей продолжает:

Уже после той битвы один из наших рассказывал, что видел он в воздухе ангельский полк, пришедший к нам на подмогу. И с помощью Божией стали мы побеждать, и показали враги свои спины, а мы гнали их, так что не было им спасения. А их предводителя, немецкого магистра, который похвалялся, будто голыми руками князя Александра возьмет, предал Господь ему в руки, а с ним множество знатных рыцарей, а уж простых воинов – без числа.
Ту битву теперь называют Ледовым побоищем. Потому что бились мы с немцами на льду Чудского озера. Да, с тех пор слава о ратных подвигах князя Александра прошла по всему свету до конец Вселенной. И многие чужеземцы приезжали к нам, чтобы только увидеть его. Помню, раз пришел из западных земель один знатный человек по имени Андреяш, начальник над рыцарями, а по-тамошнему - магистр. Так он потом о нашем князе Александре так сказал:

Бывал я во многих странах, но нигде не видел такого ни в царях царя, ни в князьях князя.
А ведь этот человек, Ратмирушка, был из наших врагов – немец и латинянин! Видишь, даже враги уважали князя Александра. И те из них, кто был разумен, искали с ним дружбы. Однако Господь нашего князя наделил великим умом и даром рассуждения: честных людей он привечал, а вот коварных хитрецов прогонял взашей. Раз пожаловали к нему из тех же западных земель, что и рыцарь Андреяш, иные гости – послы от римского папы. Звали их Гальд и Гемонт, и были они, как говорят, из папских слуг самыми искусными в речах да уговорах. Принялись Гальд с Гемонтом уверять князя Александра, будто бы покойный отец его, Ярослав, собирался католическую веру принять, да только не успел – умер. Вот только, раз отец дал слово, то сын-де из любви да уважения к отцу его выполнить должен. Видишь, Ратмирушка, как хитро они дело повернули! Только не о княжеской чести они радели – о собственной корысти. Хотели чужеземцы нашу землю покорить, как говорится, не мытьем, так катаньем. Силой взять не удалось, так взять ее хитростью. Вот Гальд и Гемонт и заливались соловьями. Мол, если примет князь Александр латинскую веру, великое благо сотворит он для своей земли. А уж они-то его истинной вере всегда научить рады. Только наш князь их на полуслове оборвал:
-Истинной вере я от отцов и дедов научен. И твердо знаю все, что было от Адама до Седьмого Вселенского собора14. А вашего учения не приму.

Пришлось папским послам несолоно хлебавши в Рим возвращаться. Так защищал князь Александр нашу Русь и нашу веру: и мечом, и своим твердым княжеским словом. О его ратных подвигах все знают и помнить будут, пока мир стоит. А вот кто знает, как он в Орде, перед татарским ханом, за нашу землю печаловался? Каково было ему, победителю шведов и немцев, ради мира на Руси к Батыю на поклон идти? А ведь он это сделал, Ратмирушка. Потому что твердо знал: не в силе Бог, а в правде.
Ратмир настороженно смотрит на отца Матфея. Еще бы! Ведь на Владимирской земле, где он родился, имя хана Батыя до сих пор произносят шепотом, и матери пугают расшалившихся детей: «смотри, вот придет злой Батыга, утащит в Орду»… Полвека назад, в 1240 г., монгольские войска кровавым смерчем пронеслись по Руси: разорили Рязань, Суздаль, Владимир, и даже «мать городов Русских» - Киев, так что он до сих пор лежит в развалинах. Ратмир знает и другое: с тех пор русские князья платят дань монгольским ханам. И вынуждены ездить к ним на поклон в Орду, чтобы получить разрешение править своим уделом. А там князей заставляют кланяться каким-то монгольским идолам. А еще - проходить между зажженными кострами. Потому что монголы верят: если человек, желающий зла их хану, пройдет среди этих огней, то зло потеряет свою силу. И тех, кто отказывается это сделать – убивают.
Тем временем старый игумен продолжает свой рассказ:

Прослышал хан Батый о славе и храбрости князя Александра и послал к нему своих людей с такими словами:
«-Знаешь ли ты, Александр, что Бог покорил мне многие народы? Неужто ты один мне не покоришься? Если хочешь уберечь свою землю, то приезжай скорей ко мне и увидишь честь царства моего».
И понял князь, что, если не поедет он к Батыю, тот сам с войском на Русь явится. – поясняет отец Матфей. – Только вот переживет ли она второе Батыево нашествие? Эх, не зря говорят: татарская честь горше горького. Да только ради блага Русской земли князь Александр готов был не только к хану ехать, а и смерть в Орде принять. Мы же рассудили так: куда князь – туда и мы, его дружина. Пойдем с ним в Орду, а если надо – умрем там вместе с ним.

Вот отправились мы к Батыю в такой великой силе, что женщины татарские, видя нас, стращали своих детей: «Александр едет».
Только, как приехали мы к хану, отказался князь Александр через костры проходить и идолам кланяться.
-Хану, - сказал, - готов поклониться, ибо Господь Бог его царством почтил. А идолам бездушным поклоняться не стану, потому что служу и поклоняюсь Одному Господу.
Думали мы, что убьют его за это татары. Да только уберег его Господь. Видимо, понял хан Батый, что князь Александр скорее на смерть пойдет, чем от своей веры отступится. Как до него сделал это князь-мученик Василько Ростовский, который отказался служить Батыю, и сказал ему: «О, темное царство! Не разлучить тебе меня со Христом моим!» И дозволил хан нашему князю не проходить сквозь костры и не кланяться идолам. Но больше никому из русских князей не прежде, ни после него не делал Батый такой уступки… А, когда увидел его, сказал своим вельможам:
-Правду мне говорили: нет подобного этому князю.

Почтил его хан и отпустил с честью. И пообещал, что на Русь войной не пойдет.
После этого еще трижды ездил князь Александр в Орду: то к сыну Батыя – Сартаку, то к его преемнику Бергаю15, ходатайствовать за Русскую землю. Не раз предотвращал он татарские набеги. Добился, чтобы в Орде православную епархию. И, чтобы под страхом смерти, не чинили монголы обид православным архиереям да священникам и нашу веру хулить не смели. И трудами князя Александра, стала наша земля снова строиться, наполняться богатством и славой. Воздвигал он церкви, отстраивал города, людей, которых татары крова лишили, возвращал в их дома, пленных да угнанных в неволю выкупал. Не обольщаясь благами земными, не забывая о нуждах бедных, вдов и сирот – по Божией правде правил он своим народом. И был великим заступником за Русскую землю. Хотя, по правде сказать, не все это понимали. Были такие, что упрекали его: мол, шведов он побил, немцев прогнал, а с татарами дружбу водит, дань им возит. Нет бы вместо этого сразиться с ними. Глядишь, и победил бы их князь Александр. Ведь и сам он говорит, что не в силе Бог, а в правде…
-А почему он так не сделал? – недоумевает Ратмир. В самом деле, отчего такой храбрый и умелый воин, как князь Александр, терпел над собой власть монгольского хана? Окажись Ратмир на его месте, он бы не стал унижаться перед врагами. Он бы показал им…

Видишь ли, Ратмирушка. – горестно вздыхает старый игумен. – Нет еще у нас пока такой силы, чтобы татарское иго сбросить. А потому нет, что нет в людях правды и согласия. Горды мы да своевольны: только о себе да о своей выгоде думаем. Каждый лишь сам за себя стоит, а до других ему и дела нет. Вот, например, младшему брату князя Александра – Андрею Ярославичу, который в Суздале княжил, надоело свою гордыню перед монголами смирять. Стал он Батыевым людям дерзить, мол, я здесь князь, что хочу то и делаю, а вы с вашим ханом мне не указ. И что же? Разгневался на него Батый и послал своего воеводу Неврюя разорять Суздальскую землю. Князь Андрей к шведам бежал, бросил свой удел и своих людей татарам на растерзание. Не зря ведь говорится: князья меж собой дерутся, а чубы у мужиков трещат… Зато его старший брат Александр в Орду поспешил: просить хана, чтобы сменил гнев на милость. Едва смог он его умолить… Да, Ратмирушка, много он трудов принял ради Русской земли! В этих трудах и смерть принял.

Раз затеял татарский хан Бергай войну со своими соседями. И велел он, чтобы вместе с его войском и русские ратники на ту войну отправились. Тогда поехал князь Александр в Орду, чтобы отмолить наших людей от этой беды: на чужой земле свою кровь за хана проливать. Удалось ему уговорить Бергая. Да только в Орде начал он болеть. А, как поехал домой, по пути слег. Потом поговаривали, будто опоили его ядом коварные татары, как прежде его отца Ярослава отравили. Потому что, хоть и был он их данником, и умел с ними ладить, боялись они его. Враг ведь, Ратмирушка, оттого и лютует, что свою слабость чует…
Хотел князь умереть в своем стольном граде Владимире, да смог доехать лишь до Городца. Там почуял он, что близится его смертный час, и пожелал принять монашеский постриг, а потом и великую схиму. И, к исходу того дня, как постригли его в монахи с именем Алексий, отошел наш князь Александр ко Господу.

Был я при кончине его. Да только нет у меня слов, чтобы ее описать! Ох, Ратмирушка… Отца своего человек может оставить, а каково человеку лишиться доброго господина! Если бы я мог, лег бы в гроб вместе с ним. Только не сподобил Господь…
Голос отца Матфея дрожит, он отворачивается, и потому не видит, как Ратмир тоже украдкой утирает слезы… Немного погодя игумен продолжает:
-А, как почил он о Господе, митрополит Кирилл сказал:
«-Дети мои! Ныне зашло солнце земли Русской!»

Множество людей сошлось, чтобы проводить в последний путь нашего князя: и митрополит Кирилл, и священники, и дьяконы, и монахи, и князья с боярами, и воины, и нищие. И плакали они, говоря так:
«-На кого ты оставил нас, княже? Без тебя мы погибаем!»

Казалось, шла тогда за его гробом вся Русская земля. И погребли князя Александра в монастыре Рождества Пресвятой Богородицы, в 23-й день месяца ноября, в день памяти святого отца Амфилохия. Дай же ему, Господи Милостивый, видеть лицо Твое в будущей жизни, ибо много потрудился он за Новгород и за всю Русскую землю.
Таков был наш князь Александр. Не бывало до него на Руси такого великого и славного князя, и не будет, разве что Господь пошлет. Вот и младший сын его, Даниил16, что ныне в Москве княжит, удалью не в отца пошел, зато разумом в него уродился. Бог даст, Ратмирушка, подрастешь ты, будешь в его дружине служить. А может, и в нашем Новгороде останешься – станешь его от врагов защищать. Ведь, что Москва, что Новгород – одна Русская земля!

Отец Матфей! – вдруг спрашивает Ратмир. – А правду говорят, что Вы – это тот самый Миша-новгородец, что вместе с князем Александром на Неве сражался и шведские корабли потопил?
-Ишь ты, какой любопытный. – улыбается отец Матфей, глядя на мальчика, который так похож на его отважного побратима, которого тоже звали Ратмиром… – Смотри, много будешь знать, скоро состаришься. Ладно, придет время, расскажу я тебе и про Мишу-новгородца. Пока же одно скажу: на всю свою жизнь запомнил он завет своего князя Александра:
«НЕ В СИЛЕ БОГ, А В ПРАВДЕ».

ПРИМЕЧАНИЯ:

1Новгородский Рождество-Богородицкий Антониев монастырь был основан в начале 12 века преподобным Антонием Римлянином. Игумен Матфей и мальчик Ратмир – персонажи вымышленные.

2Вероятно, отец Матфей ездил поклониться святым мощам князя Александра Невского, память которого совершается 6 декабря (23 ноября по старому стилю). Второй раз память Александра Невского празднуется 12 сентября (30 августа по старому стилю), когда в 1724 г. царь Петр Первый перенес мощи святого князя из Владимира в Санкт-Петербург. Сейчас они находятся там в Александро-Невской Лавре. К лику святых благоверный князь Александр был причислен в1547 г., при царе Иване Грозном.

3Так в старину называли монголов (монголо-татар), которые в первой половине 13 века завоевали и поработили Русь. Слово «поганый» (от латинского «pagan» - «сельский»), которое часто встречается в русских былинах и сказках, указывает на их веру (от латинского «pagan» - «сельский», то есть, на «веру невежественной деревенщины») - язычество. Монголы в те времена и впрямь были язычниками, а позже, при упомянутом ниже хане Берке, стали мусульманами.

4Вот как говорит об этом Апостол Петр в книге Деяний Апостолов: «…во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему…» (Деян. 10, 35).

5Половцы – кочевой народ, живший в степях на юге Руси, и не раз совершавший набеги на Русь. В свою очередь, на них ходили войной русские князья. История одного такого похода описана в древнерусском «Слове о полку Игореве». В 13 веке монголо-татары разгромили и покорили половцев.

6Рассказ о жизни и подвигах Александра Невского основан на его житии («Повести о житии и о храбрости благоверного и великого князя Александра»). Текст его можно найти, например, в книге «Былины, русские народные сказки, древнерусские повести», М., Дет. лит., 1979). Между прочим, автор этого жития называет себя «самовидцем деяний» святого князя Александра. Иначе говоря, их очевидцем. На этом житии в значительной мере основан рассказ отца Матфея. В нем упомянуты и имена шестерых героев Невской битвы, в том числе Ратмира и Миши-новгородца.

7По обычаю древнерусских писателей, отец Матфей сравнивает князя Александра с великими мужами древности: прекрасным и мудрым Иосифом, богатырем Самсоном, мудрым царем Соломоном – библейскими персонажами, чьи имена стали нарицательными, и императором Веспасианом, войска которого в 70 г. нашей эры (от Рождества Христова) завоевали и разрушили город Иерусалим.

8То есть, католические епископы. В те времена, да и позже, католиков на Руси называли «латинянами». Целью походов шведов и немцев на Русь было не только завоевать наши земли, но и заставить русский народ принять католичество. Иначе сказать, поработить его духовно. Поэтому они были гораздо опаснее монголо-татар, которые грабили и притесняли покоренные народы, но не навязывали им свою веру. То есть, оставляли их духовно свободными. Именно вера помогла нашему народу не только пережить монголо-татарское иго, но в конце концов сбросить его.

9Ярл – в скандинавских странах высшее звание после короля.

10Это – текст из Псалтири. А именно – 8 и 9-й стихи 19 Псалма. Как видно, князь Александр имел обычай часто читать Псалтирь, и потому мог цитировать ее наизусть.

11В старину друзья нередко братались между собой. И в знак того, что отныне их дружба нерушима и они считают себя братьями друг другу, менялись между собой нательными крестиками. Таких людей называли крестовыми братьями или побратимами. Вот и Ратмир с отцом Матфеем побратались перед Невской битвой. Именно поэтому игумен и приютил осиротевшего внука своего крестового брата - Ратмира.

12Слова князя Александра заимствованы из фильма С. Эйзенштейна «Александр Невский».

13Ледовое побоище (битва на Чудском озере) произошло в 1242 г.

14Этими словами князь Александр показывает как свое знание церковной истории, так и свою твердую веру. Вселенские соборы, по словам Святителя Филарета Московского: «собрание пастырей и учителей Христианской…Церкви, по возможности, со всей вселенной, для утверждения истинного учения и благочиния между христианами». Всего их у нас, православных, было семь.

15Так раньше называли хана Берке, младшего брата Батыя.

16Отец Матфей говорит о святом благоверном князе Данииле Московском, который является святым покровителем города Москвы. Мощи его находятся в московском Свято-Даниловом монастыре.