Основные даты в деятельности НРЛ. Бонч-бруевич, михаил дмитриевич Бонч бруевич что создал в 1918
Талантливый инженер-изобретатель и выдающийся ученый, которого по праву можно назвать первым радиофикатором Советского Союза, Михаил Александрович Бонч-Бруевич родился 9 февраля 1888 г. (21 февраля по новому стилю) в г. Орле.
Отцом Михаила Александровича был Александр Иванович Бонч-Бруевич, обедневший помещик Орловской губернии, перешедший в 1896 г. на техническую работу в Управление Киевского водоснабжения. Тогда же в Киев переехала и жена с четырьмя детьми. В Киеве они поселились на окраине города, недалеко от Киево-Печерской лавры, в доме с большим садом. Дети поступили в учебные заведения. Школьные оценки Михаила Александровича не всегда радовали родителей. Он учился неровно, в разных школах, но довольно успешно закончил среднее образование в Киевском коммерческом училище. Михаил Александрович с детства увлекался чтением популярных сочинений преимущественно из области естествознания, физики и техники. В большом саду, прилегавшем к их дому, он с братьями устроил лабораторию для химических и физических опытов. Это помогло Михаилу Александровичу к концу курса в средней школе накопить значительный запас знаний и опыта из области естественных наук, далеко выходивший за пределы школьных программ, и в какой-то степени развить интуицию экспериментатора. Все это усиливало в нем стремление поступить в техническое специальное учебное заведение. Обстоятельства складывались так, что для продолжения образования, с одобрения родителей, ему нужно было поступить в Николаевское военное инженерное училище; при этом одновременно решался вопрос и об отбывании воинской повинности.
Надо отметить, что среди всех военных школ того времени это среднее специальное учебное заведение выделялось довольно демократическим режимом, высоким культурным уровнем преподавателей и благородными традициями; в нем получили образование многие выдающиеся деятели царской России, оставившие глубокий след в истории науки, техники и культуры нашей страны.
В то время, когда Михаил Александрович был зачислен курсантом (юнкером) в училище, состав преподавателей там отличался передовыми общественно-политическими взглядами и высоким образованием. В частности, преподавателем физики уже несколько лет был профессор В.К. Лебединский, блестящий популяризатор точного естествознания. Он сразу оценил выдающиеся способности Михаила Александровича, в дальнейшем судьба связала их на всю жизнь.
Три года обучения в училище оставили глубокий след на развитии и характере Михаила Александровича. О них образно рассказывает в биографии Бонч-Бруевича его товарищ по училищу и близкий сотрудник в научно-технической работе Петр Алексеевич Остряков. Эта биография в целом, естественно, носит субъективный оттенок и потому не охватывает даже основных моментов его творческой деятельности, тем не менее она так увлекательно написана, что можно рекомендовать читателю обратиться к ее подлинному тексту, не пересказывая его содержания.
В 1909 г. по окончании училища и после производства в чин подпоручика М. А. Бонч-Бруевич был направлен в г. Иркутск в инженерные войска 5-го Сибирского саперного батальона и добился прикомандирования к расквартированной там 2-й Сибирской искровой роте. В то время ее командиром был подполковник Иван Алексеевич Леонтьев, ставший потом одним из ведущих сотрудников НРЛ. Он побывал в Германии в школе известного радиоспециалиста Вюрца и остро осознал, сколь быстро развивается эта в то время еще новая и перспективная отрасль военной связи. Всеми средствами он старался обеспечить для подчиненного ему офицерского состава возможность повышения своей квалификации и ознакомления с новыми достижениями в этой области.
Михаил Александрович полностью воспользовался этой благоприятной обстановкой и начал самостоятельно интенсивно изучать физику и математику. К этому времени относится его первая серьезная экспериментальная работа, посвященная влиянию света на искровой разряд. В 1911 г. Михаил Александрович был произведен в чин поручика и получил право поступления в Офицерскую электротехническую школу в С.-Петербурге, являвшуюся уже высшим учебным заведением. Он был зачислен в следующем году и, приехав в С.-Петербург, вновь получил возможность возобновить тесную личную связь с проф. В.К. Лебединским и с другими крупными специалистами.
1912 год сам Михаил Александрович считал первым годом своей самостоятельной научной работы. В марте следующего года им была представлена для опубликования его первая работа, начатая еще в стенах Инженерного училища под руководством В. К. Лебединского. В следующем месяце по рекомендации профессоров В. К. Лебединского, В. Ф. Миткевича и М. М. Глаголева Михаил Александрович был избран членом Русского физико-химического общества, а его статья была напечатана в 1914 г.
В этом году Михаил Александрович закончил курс электротехнической школы с дипломом инженера-электрика и получил назначение на мощную военную Ташкентскую искровую радиостанцию. Однако 1 августа 1914 г. началась первая мировая война; потребовалось усиление радиосвязи с союзниками; было спешно начато строительство мощных передающих радиостанций в Царском Селе и в Москве, а также вынесенных на значительное расстояние от них приемных военных станций для военных и международных сношений. Михаил Александрович был назначен помощником начальника такой спешно построенной приемной радиостанции в Твери (ныне г. Калинин).
В то время союзники России, так же как и немцы, далеко опередили по технической оснащенности русскую военную беспроводную связь, которая базировалась на искровых передатчиках старого типа. Они уже пользовались незатухающими колебаниями от машин и от дуговых генераторов и начали успешно вводить в практику приема радиосигналов электронные усилительные лампы. Будучи заинтересованы в организации совместных боевых действий против Германии, они снабжали, правда, довольно скупо, этими лампами и русские радиоприемные пункты. В то время в Твери незатухающие колебания французских и английских длинноволновых радиостанций принимали на тиккер (механический прерыватель) без лампового усиления и поэтому вынуждены были пользоваться громадной приемной антенной почти в километр длиной, подвешенной на трех мачтах высотой в 110 метров.
Михаил Александрович понимал, какую исключительную роль могло бы сыграть ламповое усиление сигналов далеких радиостанций и как необходимо именно в этой области скорее освободиться от иностранной зависимости.
Еще в лабораториях Офицерской школы Михаил Александрович пытался добиться разрешения на опыты по изготовлению электронной лампы своими силами, но так и не смог убедить руководство в необходимости срочного выполнения этой работы. На Тверской же радиостанции, воспользовавшись своим командным положением, он решил на свой страх и риск попытаться изготовить такую лампу кустарным способом. Это была смелая попытка, в успех которой специалисты не верили: она требовала специального оборудования, вакуумной технологии и участия стеклодувов весьма редкой квалификации.
Убежденный в крайней необходимости срочного решения этой задачи, Михаил Александрович повсюду ищет помощи, но только у директора завода осветительных ламп, ныне завода "Светлана", К. Н. Добкевича находит конкретную поддержку и получает основное оборудование. Многие детали и материалы Михаил Александрович покупает на свое скромное офицерское жалование в магазинах, на рынке и у частных лиц. Ему удается увлечь своими планами нескольких товарищей офицеров и даже некоторых солдат, оказывавших ему частенько бескорыстную помощь своим личным трудом.
Однако со стороны начальника Тверской радиостанции капитана Аристова он встретил резкое противодействие и вынужден был монтировать полученное оборудование у себя на квартире с помощью своего денщика А. В. Бабкова, обладавшего незаурядными способностями к тонкой ручной работе. О трудностях, которые приходилось тогда преодолевать, может дать представление хотя бы следующее. Постоянный ток для вращения маленького моторчика вакуумного насоса можно было получить только от генератора, служившего для зарядки аккумуляторов, который приводился в движение большим бензиновым двигателем, - иначе говоря, нужно было пускать в ход все энергетические ресурсы станции.
В это трудное время существенную помощь и моральную поддержку Михаил Александрович неизменно получал от проф. В. К. Лебединского, твердо верившего в одаренность своего ученика и одобрявшего его смелые начинания.
В начале 1915 г. удалось изготовить первые собственные электронные лампы - их называли "катодное реле". Они позволили осуществить ламповый прием заграничных радиосигналов и заняться разработкой приемно-усилительных устройств. Вскоре был достигнут громкоговорящий прием телеграфных сигналов.
Это был поистине блестящий успех, особенно, если учесть обстановку, в которой его удалось достичь. Однако все это побудило начальника радиостанции капитана Аристова потребовать от высшего командования срочного откомандирования и удаления Михаила Александровича со станции "за нарушение правил внутреннего распорядка".
Это было как бы предзнаменованием: подобную отрицательную оценку своих достижений Михаилу Александровичу неоднократно приходилось встречать со стороны многих руководящих инстанций, и только внутреннее глубокое убеждение в правильности своих взглядов и сила воли поддерживали его в твердой решимости добиваться поставленных целей.
Явное непонимание сложившейся в то время военной обстановки, выразившееся в указанном требовании начальника радиостанции, побудило командование перевести Аристова на другую: работу, назначив на его место боевого офицера капитана В.М. Лещинского, служившего ранее в Сибирских искровых ротах под начальством И.А. Леонтьева.
С прибытием В. М. Лещинского в Тверь Михаил Александрович получил активную поддержку. Немедленно был возбужден: вопрос о срочной командировке Михаила Александровича во Францию для изучения технологии изготовления наиболее совершенных так называемых "французских" электронных ламп с высоким вакуумом.
Окружным путем, через Финляндию, Швецию и Англию, М. А. Бонч-Бруевич спешно проехал во Францию и в течение месяца сумел ознакомиться с основными приемами технологии радиоламп. Без промедления он возвратился с готовой программой дальнейших работ. За это время В. М. Лещинской официально привлек к участию в научной работе Тверской станции профессора В. К. Лебединского, выделил необходимое для экспериментов и мастерской помещение из трех комнат, подобрал технический персонал, установил отдельный двигатель и даже добился от Главного военого технического управления (ГВТУ) финансируемого заказа на сто штук ламповых гетеродинных приемников с отечественными лампами конструкции Бонч-Бруевича.
Так родилась Тверская "внештатная лаборатория", которая стала центром целого ряда разработок и создания широкого плана развития беспроводной связи.
В 1916 г. в ней началось производство как радиоламп с высоким вакуумом, так и соответствующих приемных аппаратов. Промышленность также начала выпускать отечественные радиолампы и простейшую радиоприемную аппаратуру. Это были газовые лампы РОБТиТ (Русское общество беспроводной телеграфии и телефонии, основанное Айзенштейном) системы Н. Д. Папалекси с низким вакуумом.
К этому времени Михаил Александрович уже успел изучить теоретические основы лампового приема и физических процессов в пустотных приемно-усилительных лампах и разработал конструкцию оригинального гетеродинного радиоприемника.
Главное военное техническое управление поручило М. А. Бонч-Бруевичу подготовить к печати краткое руководство по "применению катодных реле в радиотелеграфном приеме" - первое русское руководство по электронике. Оно было напечатано в 1917 г.
Во второй половине 1916 г. полковник А. В. Водар из ГВТУ привлек Михаила Александровича, наряду с другими специалистами, к организации отдела высоких частот в новой Центральной научно-технической лаборатории военного ведомства в Петрограде. Это позволило надеяться, что работы, начатые во "внештатной лаборатории", получат мощный размах. В Твери работы не прекращались и получили существенную поддержку военного командования. М. А. Бонч-Бруевич и В. М. Лещинский работали одновременно и тут и там. Небольшая группа тверских энтузиастов пополнилась петроградскими специалистами. Идейным вдохновителем при разработке планов новых исследований и при оценке достигнутых результатов постоянно был профессор В. К. Лебединский.
В таком состоянии были работы Михаила Александровича, когда произошла Февральская революция. Она открыла перед ним и его товарищами новые перспективы научно-технического творчества, поставила новые задачи и еще ярче подтвердила актуальную значимость завоеванных ими научных рубежей.
Тот перелом в жизни кадрового офицера, который неизбежно связан с государственным переворотом, оставил в сознании Михаила Александровича глубокий след. Приходилось пересмотреть в корне те жизненные задачи, которые, казалось, раньше были уже решены.
Прогнивший режим царского правительства и собственный опыт службы в царской армии давно уже убедили его в неизбежности грядущей катастрофы, тем не менее пережить ее для интеллигентного человека было нелегко. Однако твердая надежда на светлое будущее русского народа и единогласное избрание Михаила Александровича общим собранием всего коллектива радиостанции на прежнюю командную должность поддержали его в эту трудную минуту. Его подчиненные изо дня в день видели его самоотверженный труд на пользу Родины и ценили его чуткое отношение к людям. Они искренно желали завершения начатых работ. Одновременно были избраны на прежние должности и начальник радиостанции В. М. Лещинский и руководящий офицерский состав. Эта поддержка со стороны младших товарищей, столь резко отличавшаяся от отношения прежнего высшего командования, произвела на молодых офицеров сильное впечатление. Она укрепила их решение во что бы то ни стало продолжать начатое большое дело. Исследовательская работа получила новый стимул и моральную опору для успешного и плодотворного ее завершения.
В Твери была изготовлена большая серия (около 3000 шт.) пустотных ламп, впоследствии получивших название "бабушка", целиком из отечественных материалов, большое число приемников (около 100 шт.), собранных по сложной схеме, предложенной Михаилом Александровичем, и называвшихся "катодными прерывателями"; им же была разработана и теория процессов, протекавших в вакууме при работе лампы.
Между тем после перехода власти к Временному правительству приподнятое настроение в группе тверских радистов стало сменяться тревогой. ГВТУ было реорганизовано и переехало из Петрограда в Москву; Центральная научно-техническая лаборатория была свернута; новых заказов не было; солдаты стремились домой; снабжение постепенно прекратилось - "внештатная лаборатория" была на краю гибели.
После Великой Октябрьской социалистической революции Советское правительство издало декрет о передаче всех военных радиостанций со всем имуществом, с запасами материалов и приборов в ведение Народного комиссариата почт и телеграфов.
Работами Бонч-Бруевича заинтересовался В. И. Ленин, который поручил Наркомпочтелю организовать первую советскую лабораторию.
Лаборатория эта при непосредственном содействии В. И. Ленина была организована в Нижнем Новгороде 2 декабря 1918 г. Научным руководителем лаборатории был назначен М.А. Бонч-Бруевич.
В годы интервенции и блокады, когда страна была изолирована от внешнего мира, Нижегородская радиолаборатория (НРЛ) стала подлинной кузницей радиоизобретений. Здесь во всю ширь развернулся талант Михаила Александровича. Лаборатория получила мировую известность и дважды (в 1922 и 1928 гг.) была награждена орденом Трудового Красного Знамени.
Уже в 1918 г. М.А. Бонч-Бруевич начал в лаборатории выпуск первых советских вакуумных приемных ламп, стал разрабатывать генераторные и модуляторные лампы, а в 1920 г. изготовил первую лампу мощностью 2 кВт и закончил разработку первого радиотелефонного передатчика.
По этому поводу Владимир Ильич написал 5 февраля 1920 г. М.А. Бонч-Бруевичу: "Пользуюсь случаем, чтобы выразить Вам глубокую благодарность и сочувствие по поводу большой работы радиоизобретений, которую Вы делаете. Газета без бумаги и "без расстояний", которую Вы создаете, будет великим делом. Всяческое и всемерное содействие обещаю вам оказывать этой и подобным работам. С лучшими пожеланиями В. Ульянов (Ленин)" .
В том же году Совет Труда и Обороны поручил НРЛ построить центральную радиостанцию с радиусом действия две тысячи верст.
Работая над выполнением этого задания, М.А. Бонч-Бруевич совершенствует конструкцию генераторных ламп, разрабатывает лампу мощностью в 25 кВт и строит двенадцатикиловаттный радиотелефонный передатчик.
Эти его достижения опередили мировую радиотехнику, не имевшую в то время ни таких ламп, ни радиостанций подобных мощностей. Генераторные лампы с водяным охлаждением - изобретение Бонч-Бруевича - были затем скопированы за границей.
Первый концерт по радио был дан в 1922 г. из Нижнего Новгорода.
С 1923 г. Нижегородская лаборатория под руководством М.А. Бонч-Бруевича разработала ряд новых мощных ламп (до 100 кВт), построила 40-киловаттную радиовещательную станцию в Москве и 27 однокиловаттных радиовещательных станций, установленных в различных городах Советского Союза.
Необходимо отметить большую роль Бонч-Бруевича в области техники коротких волн, где он также был пионером и инициатором применения их для коммерческой радиосвязи, первым ввел работу "дневной" и "ночной" волной, совместно с В. В. Татариновым сконструировал антенны направленного действия, разработал их теорию.
В 1929 г. НРЛ была переведена в Ленинград и слита с центральной радиолабораторией Треста заводов слабого тока. В дальнейшем на ее базе возник ряд отдельных научно-исследовательских институтов и лабораторий. В Ленинграде М.А. Бонч-Бруевич продолжил научную деятельность. Он был избран профессором кафедры радиотехники Ленинградского электротехнического института связи, занимался вопросами радиосвязи на Дальнем Севере, вел исследования в области ионосферы.
М.А. Бонч-Бруевич написал и опубликовал свыше 80 научных трудов и книг. Им запатентовано и передано промышленности около 60 изобретений. Под руководством Бонч-Бруевича в 1932 г. впервые в СССР было поставлено исследование ионосферы методом радиоэха.
В последние годы своей жизни Михаил Александрович занимался практическим применением ультракоротких волн.
Российский ученый Михаил Александрович Бонч-Бруевич был одним из пионеров радиотехники. Именно он организовал первое отечественное производство электронных ламп, создал первую в мире мощную радиовещательную станцию в Москве.
Михаил Александрович родился 22 февраля 1888 года в Орле, в семье помещика. Однако детство его прошло в Киеве, куда семья была вынуждена переехать из-за разорения.
Начальное образование юный Михаил получил в Киевском коммерческом училище. В сентябре 1906 года он успешно сдал вступительные экзамены и был зачислен юнкером в Николаевское инженерное училище в Петербурге.
С юных лет у Бонч-Бруевича была тяга к изобретениям и усовершенствованиям. Так, в 9-летнем возрасте он упросил отца купить в аптеке разных реактивов и устроил в саду вместе с младшими братьями лабораторию.
Мальчишки ставили там различные опыты и обязательно со взрывами. В 1906 году Михаил построил радиопередатчик и радиоприемник по схеме А. С. Попова.
Началом научной деятельности Бонч-Бруевича можно считать 1907 год, тогда он приступил к работам над теорией искрового разряда. Свои исследования Михаил Александрович продолжал в искровой роте в Иркутске, а закончил в ра-диотелеграфной лаборатории Офицерской электротехнической школы в Петербурге.
Инженерное училище Бонч-Бруевич окончил в 1909 году в звании подпоручика, он добился своего прикомандирования к 1-й Сибирской роте искрового телеграфа. Иначе такие роты называли радиотелеграфными. Они были оснащены искровыми радиостанциями дальностью действия до 30 км и мощностью в 0,5 кВт.
После окончания службы в телеграфной роте Бонч-Бруевич продолжил свое обучение — в 1912 году он поступил в Офицерскую электротехническую школу.
В 1914 году за работы по изучению электрической искры Русское физико-техническое общество присудило ему премию имени Ф. Ф. Петрушевского. Продолжать эксперименты с искрой инженер не стал, так как понимал, что искровые радиостанции устарели и их необходимо заменить более совершенными устройствами. Бонч-Бруевича заинтересовали работы зарубежных ученых об электронных лампах.
В августе 1914 года Германия объявила войну России. Будущего изобретателя командировали в Тверь в качестве помощника начальника приемной радиостанции А. И. Аристова. Тверская радиостанция обеспечивала проводную связь между Россией и союзниками — Англией и Францией. Союзники направляли на русский фронт ра-диостанции, ламповые радиоприемники. Армия зависела от таких поставок и часто оставалась без всякой радиосвязи. Для усиления сигнала на радиостанциях применялись электронные лампы, привозимые из Европы, в основном из Франции. Такие лампы были очень дороги и невысокого качества, что во многом усложняло работу радиостанций.
Бонч-Бруевич понимал всю необходимость выпуска отечественных радиоламп. В собственной квартире он оборудовал лабораторию. Материалы и оборудование для своих экспериментов инженер доставал с большим трудом. Первые попытки сконструировать лампу оканчивались неудачей: не удавалось получить в лампе стойкий вакуум. Это проблема была решена применением ртутного насоса Геде.
Для работы ртутно-поршневого насоса Геде необходимо было постоянно подливать ртуть в его верхний резервуар. Насос стоял в той же комнате, где жил Бонч-Бруевич, рядом с его постелью, чтобы, периодически просыпаясь, Михаил Александрович мог переливать ртуть из нижнего резервуара в верхний и ночью, не прекращая таким образом процесса очень длительной откачки. Постоянная работа с ртутью привела к отравлению ее парами, в итоге изобретатель провел несколько недель в больнице.
В 1915 году Бонч-Бруевич создал собственную конструкцию радиолампы, ее необходимо было испытать на приеме радиостанции, работающей незатухающими колебаниями. Такая была в Париже — это Эйфелева башня. Испытания прошли успешно.
Вот как описывает испытания лампы в своей книге П. А. Остряков: «Обливаясь потом, ефрейтор Бобков крутит колесо воздушного насоса, где-то в углу комнаты журчит вращающийся ртутный насос, унтер- офицер Кабошин вертит какие-то рукоятки, а сам поручик поливает водой замазку и сургуч, уплотнявшие места соединения лампы с насосом. На всю комнату раздается певучая дробь передатчика Эйфелевой башни».
По всем параметрам разработка Бонч-Бруевича превзошла французские лампы промышленного производства, которые ранее экспортировались в Россию. Первая снятая с насоса лампа была сделана Бонч-Бруевичем весной 1916 года. Она имела 2 цоколя с патронами для 2 нитей накала. Когда перегорала одна нить накала, лампу переворачивали и включали другим патроном.
В 1918 году работой Бонч-Бруевича заинтересовался народный комиссар В. Н. Подбельский. Он оказал содействие в улучшении условий производства ламп и способствовал тому, чтобы новое оборудование поступало из Москвы и Петрограда. Подбельский выделил денег на переезд лаборатории в другой город с лучшими условиями производства. В августе 1918 года в Нижнем Новгороде на берегу Волги в трехэтажном большом доме началось оборудование новой лаборатории, получившей название Нижегородской, а в последствии дважды Краснознаменной радиолаборатории имени В. И. Ленина.
Первая партия в 100 штук электронных ламп, выпущенная Нижегородской радиолабораторией, была готова к первой годовщине Октябрьской революции (ноябрь 1918 года).
Изобретатель не остановился на достигнутом результате, и нижегородская лампа, в отличие от тверской, была уже не газовой, а полностью электронной и обладала достаточным вакуумом. Лампа получила марку ПР-1 — «Пустотное реле первого типа». Как первую русскую вакуумную лампу ее назвали «бабушкой русской радиолампы».
Наладив серийный выпуск приемно-усилительных ламп, Бонч-Бруевич приступил к практическим работам по радиотелефонии. Так, 11 января 1920 года в 4 км от Нижегородской радиолаборатории на приемной станции была принята радиопередача: прочитан отрывок из книги, передано пение, свист, отдельные слова и фразы с шипящими звуками. Качество воспроизведения речи было намного лучше, чем при передаче по проводам.
15 января 1920 года прошла пробная радиотелефонная передача из Нижегородской радиолаборатории в Москву при 30 Вт мощности передатчика.
Французская лампа имела рабочий ресурс 10 ч при стоимости 250 рублей, а лампа, сконструированная Бонч- Бруевичем, при ресурсе 4 недели обходилась государству лишь в 32 рубля.
Ряд затруднений в работе радиолаборатории, перебои с поставками материала вынудили Бонч-Бруевича обратиться с просьбой о содействии прямо к В. И. Ленину.
Ленин высоко оценил значение широкого радиовещания и 7 марта 1920 года подписал постановление Совета Труда и Обороны, в котором говорится:
«1. Поручить Нижегородской радиолаборатории Наркомпочтеля изготовить в самом срочном порядке, не позднее двух с половиной месяцев, Центральную Радио-Телефонную станцию с радиусом действия 2000 верст.
2. Местом установки назначить Москву и к подготовительным работам приступить немедленно».
Перед изобретателем встала сложная задача: необходимо было повысить мощность лампы, для того чтобы станция смогла иметь радиус действия в 2000 верст (примерно 2120 км). Основная помеха повышения мощности — сильное выделение тепла на аноде лампы, он очень сильно раскалялся и плавился. Расплавление анода можно было предотвратить, если заменить алюминий на тугоплавкий металл молибден или тантал. Достать такие металлы в то время не представлялось возможным. С такой же задачей сталкивались уже и на Западе, где ученые признали ее невыполнимой.
После многочисленных опытов и чертежей появился макет лампы такой конструкции, которой еще не было в мире. Бонч-Бруевич применил принудительное охлаждение водой. Вместо дефицитного танталового анода — простая трубка из меди. Она входила внутрь лампы и соединялась шлангом с обыкновенным водопроводом. Анод охлаждала вода, и тепло уходило вместе с ней. Мощность такой лампы составляла 950 Вт. С такой мощностью уже можно было начинать радиотелефонные передачи.
Для дальнейших экспериментов лампа вместе со сконструированным Михаилом Александровичем передатчиком была доставлена в Москву на Ходынскую радиостанцию. В ходе экспериментов проверяли качество работы передатчика и дальность приема передач. Сигналы Московского радиотелефона были приняты в самом отдаленном на тот момент уголке страны — Ташкенте.
Руководители Народного комиссариата почт и телеграфов решили убедиться в возможностях радиотелефонной связи с зарубежными странами. Министерству почт и телеграфов Германии было предложено принять участие в радиотелефонной передаче из Москвы в приемный центр, расположенный в городе Гельтов.
В назначенный день состоялась радиопередача речи на русском и немецком языках. Тем самым был установлен мировой рекорд по расстоянию радиотелефонной передачи. Бонч-Бруевич оправдал доверие Ленина, выполнил его задание, доказав осуществимость газеты «без бумаги и без расстояний».
В 1921 году Советом Народных Комиссаров был издан указ о строительстве радиотелефонных станций по всей стране.
Изготовление большой серии радиотелефонных передатчиков и приемников было поручено Нижегородской радиолаборатории.
В Москве на Вознесенской улице за Курским вокзалом построили центральную радиотелефонную ламповую станцию, впоследствии названную в честь Коминтерна. В работе станции использовались лампы с выходной мощностью 12 кВт.
Первые пробные передачи вызвали удивление во многих городах далеко от столицы. Так, связисты из Иркутска (4000 км от Москвы), услышав человеческую речь в приемном устройстве, рассчитанном на запись телеграфных сигналов, сочли это настолько невероятным, что пытались объяснить необычный феномен «индукцией от городского телефона». А дежурный телеграфист одной из радиостанций за Полярным кругом, услышав человеческий голос вместо привычных знаков азбуки Морзе, в ужасе сбросил наушники и убежал.
С 21 августа 1922 года началась регулярная передача газеты «без бумаги и без расстояний». В этом же году Бонч-Бруевич сконструировал макет мощной генераторной лампы на 100 кВт. Тогда эта лампа была самой мощной в мире, ее высота с бачком для анода превосходила рост среднего человека.
В период с 1923 по 1925 год Бонч-Бруевич вместе с коллективом сотрудников Нижегородской радиолаборатории разработал типовой передатчик для районного вещания, который назвали Малый Коминтерн. Серия таких передатчиков в 27 станций была установлена в ряде городов Советского Союза.
Первый концерт по радио был дан 17 сентября 1922 года из Нижнего Новгорода. Объявление для желающих послушать радиопередачу было напечатано в газете «Известия». Концерт проводился во дворе Нижегородской радиолаборатории. На пианино сыграли несколько композиций, лично отобранных Михаилом Александровичем. По заказу Наркомпочтеля на Шаболовке установили 40 кВт-ную, самую мощную в то время в Европе станцию «Новый Коминтерн».
Переехав в 1928 году в Ленинград, Бонч-Бруевич работал над вопросами распространения радиоволн в верхних слоях атмосферы.
Впервые в СССР Михаил Александрович начал исследование верхних слоев ионосферы методом импульсных посылок, называемым методом «радиоэхо», который в дальнейшем был положен в основу радиолокации. Уже летом 1933 года импульсная ионосферная станция, построенная Бонч-Бруевичем, работала в Мурманске.
Многочисленные научные заслуги Бонч-Бруевича послужили основанием к избранию его в члены-корреспонденты Академии наук СССР в 1931 году.
В 1935 году Михаил Александрович был избран профессором по кафедре радиотехники Ленинградского электротехнического института связи и в течение нескольких лет читал там ряд основных курсов.
За время с 1928 по 1940 год Михаил Александрович передал радиопромышленности Советского Союза 60 патентов на различные изобретения в области радиотехники.
Михаил Александрович Бонч-Бруевич умер в 1940 году в Ленинграде в возрасте 52 лет.
Знаком признания и памяти замечательного ученого и инженера Ленинградский электротехнический институт связи назван именем профессора М. А. Бонч-Бруевича.
Открытия и изобретения России, Славянский Дом Книги
Биография:
Михаил Александрович Бонч-Бруевич родился 22 февраля 1888 г. в Орле. В 1906 г., по окончании Киевского коммерческого училища, был зачислен юнкером в Николаевское инженерное училище в Петербурге. В училище впервые М. А. Бонч-Бруевич поставил эксперименты по исследованию искрового разрядника. Подобными исследованиями уже много лет занимался и В.К.Лебединский. Между этими двумя людьми, разными по возрасту, воспитанию и подготовке, установилась на всю жизнь крепкая дружба, основанная на общих научных интересах.
Окончив училище в звании подпоручика, Михаил Александрович был прикомандирован ко 2-ой роте искрового телеграфа 5-го Сибирского саперного батальона, расквартированного в Иркутске. В 1912 г., уже в звании поручика, М. А. Бонч-Бруевич поступил в Офицерскую электротехническую школу в Петербурге и закончил ее в 1914 г. Будучи слушателем Офицерской электротехнической школы Бонч-Бруевич вновь обратился к работе по экспериментальному исследованию электрической искры. В 1913 г. в журнале РФХО вышла его первая научная работа на эту тему. По окончании электротехнической школы Михаил Александрович получил назначение в Тверь в качестве помощника начальника радиостанции. В это время уже началась первая мировая война и радиотехническая аппаратура, в том числе ламповые приемники и запасные радиолампы, поставлялась из Англии и Франции. М. А. Бонч-Бруевич решил наладить изготовление отечественных радиоламп и тем самым избавиться от зависимости поставок радиоламп из-за границы. Первые отечественные электронные лампы он изготовил в начале 1915 г.
В 1916 г. Михаил Александрович выехал во Францию, где изучал технологию промышленного изготовления ламп. По возвращении в Тверь он организовал с помощью нового начальника радиостанции штабс-капитана В. М. Лещинского производство усилительных ламп, положив начало так называемой внештатной лаборатории. В этом же году М. А. Бонч-Бруевич разработал конструкцию гетеродинного радиоприемника.
В августе 1918 г. М. А. Бонч-Бруевич вместе с сотрудниками Тверской лаборатории переехал в Нижний Новгород, где организовывалась Нижегородская радиолаборатория (НРЛ). Здесь он занимался вопросами разработки теории и производства электронных усилительных ламп, первая партия которых была изготовлена в октябре 1918 г.
Главной задачей М. А. Бонч-Бруевича стало создание мощных генераторных ламп, которые могли быть использованы в радиопередатчиках для передачи не только радиотелеграфных, но и радиотелефонных сигналов.
В период с 1919 г. по 1925 г. М. А. Бонч-Бруевич создал лампы мощностью от 1,5 Вт до 100 кВт, в то время как за границей выпускались лампы мощностью не более 400 Вт. Повысить мощность радиоламп удалось за счет применения охлаждения анода лампы проточной водой. Это был настоящий переворот в радиотехнике, позволивший Бонч-Бруевичу создать мощные радиотелефонные передатчики. На широковещательной станции в Москве в 1920 г. мощность передатчика составляла 1 кВт, в 1923 г. на Московской Центральной радиотелефонной станции им.Коминтерна - 20 кВт, а в 1927 г. на новой радиостанции на Шаболовке - 75 кВт.
В 1925 г. Михаил Александрович совместно с В. В. Татариновым начинает опыты по связи на коротких волнах (от 10 до 100 м), работает над конструкциями коротковолновых антенн, пропагандирует внедрение коротких волн на магистральные линии радиосвязи.
М.А.Бонч-Бруевич читал публичные лекции для населения. Вел педагогическую работу в Нижегородском университете. Здесь М. А. Бонч-Бруевич в 1921 г. был избран профессором по кафедре радиотехники и заведовал этой кафедрой до 1925 г., а с 1925 по 1928 гг. - кафедрой электротехники. С 1923 по 1928 г. М. А. Бонч-Бруевич возглавлял НРЛ. В 1928 г., в связи с реорганизацией НРЛ, М. А. Бонч-Бруевич переезжает в Ленинград. В январе 1931 г. Бонч-Бруевич был избран в члены-корреспонденты Академии наук СССР.
Награды:
Орден "Трудового Красного Знамени"
Коллеги:
Вологдин Валентин Петрович, Лосев Олег Владимирович, Татаринов Владимир Васильевич
Ученики:
Зайцева Ольга Александровна, Кугушев Александр Михайлович, Пистолькорс Александр Александрович
Литература:
1. Арнаутов Л. И., Карпов Я. К. Прорыв в грядущее (страницы жизни М. А. Бонч-Бруевича, пионера советской радиотехники). Московский рабочий, Москва. 1986;
2. Батаков В. Е., Ухин В. А. Говорит город Горький. Волго-Вятское кн. изд-во, Горький. 1978;
3. Лбов Ф. А.. У истоков советской радиотехники. Издательство "Советское радио", Москва. 1970
4. Никитин Н. А.. Нижегородская радиолаборатория им. В. И. Ленина. Связьиздат, Москва. 1954;
5. Острооумов Б. А. В. И. Ленин и Нижегородская радиолаборатория, г.Ленинград. 1967;
6. Остроумов Б. А. Нижегородские пионеры советской радиотехники. Москва-Ленинград. 1966;
7. Остряков П. А. Михаил Александрович Бонч-Бруевич. Москва, Связьиздат. 1953;
8. Шамшур В.И.. Первые годы советской радиотехники и радиолюбительства. Государственное энергетическое издательство, Москва. 1954;
Труды:
Архивы:
ГАНО, ф.377,оп.2, д.138
- Биография:
Православный. Из дворян. Сын землемера, брат В.Д. Бонч-Бруевича. Образование получил в Константиновском межевом институте и на математическом Факультете Московского университета (1891). В службу вступил 01.09.1891. Окончил военно-училищный курс Московского пех. юнкерского училища (1892). Выпущен в 12-й гренад. Астраханский полк. Подпоручик (ст. 04.08.1892). Позже переведен в лейб-гвардии Литовский полк тем же чином и старшинством. Поручик (ст. 04.08.1896). Окончил Николаевскую академию Генерального Штаба (1898; по 1-му разряду). Штабс-Капитан гв. с переименованием в Капитаны ГШ (ст. 17.05.1898). Состоял при Киевском ВО. Ст. адъютант штаба 2-й каз. сводной дивизии (26.11.1898-15.02.1900). Обер-офицер для поручений при штабе Киевского ВО (15.02.1900-13.12.1902). Цензовое командование ротой отбывал в 167-м пех. Острожском полку (11.10.1900-06.10.1901). Ст. адъютант штаба Киевского ВО (13.12.1903-18.09.1904). Подполковник (ст. 06.04.1903). Состоял в прикомандировании к Киевскому военному училищу для преподавания военных наук (18.09.1904-03.09.1908). Цензовое командование батальоном отбывал в 129-м пех. Бессарабском полку (01.05.-01.09.1905). Был прикомандирован к артиллерии (15.05.-14.07.1906). Полковник (ст. 06.12.1907). Штаб-офицер для поручений при штабе Варшавского ВО (03.09.-21.10.1908). Начальник штаба Либавской крепости (21.10.1908-09.01.1910). Штаб-офицер, заведующий обучающимися в Николаевской военной академии офицерами (09.01.1910-10.03.1914). Командир 176-го пехотного Переволоченского полка (с 10.03.1914). Участник мировой войны. Генерал-майор (пр. 10.09.1914; ст. 21.08.1914). Генерал-кварт. штаба 3-й армии ген. Н.В. Рузского (с 10.09.1914). С 17.09.1914 - генерал-кварт. штаба армий Северо-Западного фронта (после назначения на эту должность ген. Н.В. Рузского). Награжден Георгиевским оружием (ВП 22.09.1914). Инициатор выселения евреев из прифронтовой полосы (по обвинению их в поголовном шпионаже в пользу противника). С 01.04.1915 состоял в распоряжении Верх. Главнокомандующего и некоторое время занимал пост начальник штаба 6-й армии. Б.-Б. был одним из главных действующих лиц, подготовивших фальсифицированное дело по обвинению полк. Мясоедова в шпионаже в пользу Германии. И.д. начальника штаба армий Северного фронта (с 20.08.1915). Состоял в распоряжении Главнокомандующего армиями Северного фронта (с 25.02.1916). С 03.1916 на Б.-Б. одновременно возложено командование гарнизоном Пскова, где находилась главная квартира ген. Рузского. После Февральской революции кооптирован в состав Исполкома Псковского совета рабочих и солдатских депутатов, активно сотрудничал с Советом. Во время выступления ген. Л.Г. Корнилова Б.-Б. 29.08.1917 назначен временно исполняющим обязанности Главнокомандующего армиями Северного фронта вместо ген. В.Н. Клембовского, но вскоре 09.09.1917 вызван в Ставку в распоряжение начальника штаба Верх. Главнокомандующего. В 10.1917 - начальник гарнизона Могилева. После Октябрьской революции Б.-Б. 07.11.1917 (по Списку ГШ по 01.03.1918 - 28.11.1917) назначен начальником штаба Главковерха. После расформирования Ставки, в 02.1918 вызван в Петроград и ему поручена организация обороны столицы и границ республики. Добровольно вступил в РККА. В 03.-27.08.1918 военный руководитель Высшего военного совета. Уволен от занимаемой должности по болезни приказом НКпоВиМД 27.08.1918; в распоряжение СНК (управляющим делами которого был его брат). Некоторое время в 1919 (после ареста главкома И.И. Вацетиса и начальника полевого штаба РВСР Ф.В. Костяева и до назначения на эти должности С.С. Каменева и П.П. Лебедева) исполнял обязанности начальника полевого штаба РВСР. С 03.1919 по 10.1923 - начальник Высшего геодезического управления. С 1923 в отставке (обвинялся во вредительстве, дело было передано в прокуратуру, но до суда не дошло). В 1925 организовал бюро «Аэрофотосъемка». 21.02.1931 арестован (по делу о контрреволюционном заговоре). 17.05.1931 освобожден (дело в отношении Б. было прекращено за отсутствием состава преступления). Комдив (1937). Генерал-лейтенант (1944). Умер в Москве.
"В должности генерал-квартирмейстера штаба фронта должно быть лицо опытное, прошедшее хороший штабной и строевой стаж и зарекомендовавшее себя в войсках хорошей работой в отношении вождения войск. Генерал Бонч-Бруевич совершенно не удовлетворял такому требованию, по своей малой опытности: его строевой и штабной стаж был более чем скромен: он только 4 месяца лагерного времени в 1905 году командовал батальоном; полком и бригадой он совсем не командовал; должностей начальника штаба дивизии и начальника штаба корпуса не проходил, а был один лишь год начальником штаба крепости 3 класса Либавы, откуда в 1910 году был назначен штаб-офицером, заведывающим офицерами, обучающимися в Императорской Николаевской Военной Академии, и с этой должности получил назначение на должность Генерал-Квартирмейстера штаба С.-З. фронта, с производством в генерал-майоры, не без участия и содействия, конечно, Генерал-Квартирмейстера Штаба Верховного Главнокомандующего. Возможно ли было такого неподготовленного генерал-квартирмейстера считать опытным в вождении целой группы армий? И возможно ли было поручать ему исполнение такой важной должности (главный помощник Главнокомандующего фронтом по разработке стратегических операций и контролер их выполнения, держащий в своих руках самый пульс операций) в военное время, когда решается судьба народа и государства? Правда, он интересовался военным делом и военной литературой, писал военные статьи и заметки, изменил даже прекрасный учебник Тактики генерала М. И. Драгомирова (злые языки острили: "испортил Тактику генерала Драгомирова"), но все же он был теоретик, а не практик; гостем и зрителем появлялся он в полевых войсках, как и сам Генерал-Квартирмейстеръ Ставки. Насколько офицеру Генерального Штаба необходима практика в полевом деле по управлению даже малыми частями, я приведу пример. В 1901 году бывший мой профессор по Военной Истории генерал-майор Генерального Штаба Н. А. О - в был назначен, не пройдя стажа командира полка, начальником 54 резервной бригады. Командующий войсками Казанского Военного Округа дал ему самую простую задачу для бывших на смотру двух батальонов, которыми Ген. О - в должен был маневрировать на открытой местности. Но он не мог даже с двумя батальонами справиться. Мне, бывшему тогда штаб-офицером для особых поручений при Командующем Войсками, было крайне совестно, обидно и досадно за бывшего моего профессора. Генерал Данилов на странице 242 своей книги подчеркивает опытность генерала Бонч-Бруевича ссылкою на то, что "он, как и генерал Данилов, начал службу по Генеральному Штабу, под руководством командующего Войсками Киевского Округа генерала М. И. Драгомирова". Но что же из того? Генерал Драгомиров не мог своих свойств и дарований переселять в своих учеников. Из принявших участие в мировой войне генералов и полковников Генерального Штаба было много учеников генерала Драгомирова, но не все они были подготовлены к практическому выполнению функций стратегического искусства, которое, помимо теоретической подготовки, требует подготовительной практики, и кроме того, таится в природных свойствах человека."
- Чины:
- Награды:
- Дополнительная информация:
- Источники:
- Варшавско-Ивангородская операция. Сборник документов мировой империалистической войны на русском фронте (1914-1917). М., 1938.
- Лодзинская операция. Сборник документов мировой империалистической войны на русском фронте (1914-1917). М., 1936.
- Залесский К.А. Кто был кто в Первой мировой войне. М., 2003.
- Тинченко Я. Голгофа русского офицерства в СССР 1930-1931 годы. М. 2000
- Черушев Н. Невиновных не бывает. М. 2004.
- Кавтарадзе А.Г. Военспецы на службе Республики Советов. М., 1988.
- "Военный орден святого великомученика и победоносца Георгия. Биобиблиографический справочник" РГВИА, М., 2004.
- Список Генерального штаба. Исправлен на 01.06.1914. Петроград, 1914
- Список Генерального штаба. Исправлен на 01.01.1916. Петроград, 1916
- Список Генерального штаба. Исправлен на 03.01.1917. Петроград, 1917
- Список Генерального штаба. Исправлен по 01.03.1918./Ганин А.В. Корпус офицеров Генерального штаба в годы Гражданской войны 1917-1922 гг. М., 2010.
- Список генералам по старшинству. Составлен по 10.07.1916. Петроград, 1916
- Фото предоставил Алексей Чистяков
- ВП по военному ведомству/Разведчик №1255, 18.11.1914
- ВП по военному ведомству/Разведчик №1286, 30.06.1915
(24 февраля 1870, Москва, – 3 августа 1956, там же). Из дворян. Брат В.Д. Бонч-Бруевича. В 1891 окончил московский Константиновский Межевой институт, в 1892 – военно-училищный курс Московского пехотного юнкерского училища, в 1898 – Академию Генерального штаба С 1913 полковник. В 1914 командир пехотного полка. В августе –сентябре 1914 генерал-квартирмейстер штаба 3-й армии Юго-Западного фронта, затем – штаба Северо-Западного фронта; с января 1915 генерал-майор. С апреля 1915 начальник штаба 6-й армии, дислоцировавшейся в Петрограде и его окрестностях, затем до февраля 1916 начальник штаба Северного фронта. С марта 1916 начальник гарнизона Пскова, где находилась Ставка главкома Северного фронта.
После Февральской революции 1917 установил контакт с Псковским Советом рабочих и солдатских депутатов. Кооптирован в исполнительный комитет Совета, что послужило поводом для прозвища "советский генерал". В дни выступления генерала Л.Г. Корнилова сотрудничал с и.о. комиссара фронта трудовиком Савицким, стремясь предотвратить возможные конфликты между солдатами и офицерами. 29 августа главком Северного фронта генерал В.Н. Клембовский, занявший позицию осторожной поддержки Корнилова, был смещен Временным правительством и Бонч-Бруевич назначен временно исполняющим обязанности главкома. В этом качестве задержал в Пскове генерала П.Н. Краснова, назначенного Корниловым командиром 3-го конного корпуса и направлявшегося к частям, двигавшимся к Петрограду. При вступлении в должность Бонч-Бруевич издал приказ, в котором напоминал войскам, что "...враг стоит перед нами вплотную и готовится в ближайшее время нанести нам решительный удар. Если армии Северного фронта, действуя совместно с флотом, не дадут решительного отпора противнику в этом его намерении, то наша Родина погибнет неминуемо" ("Приказы главнокомандующего армиями Северного фронта", 1917, № 664, Центральный государственный военно-исторический архив, Библиотека, № 16477). 9 сентября заменен на посту главкома генералом В.А Черемисовым и назначен в распоряжение Главковерха. Прибыв в Ставку, установил связь с Могилевским Советом рабочих и солдатских депутатов и 27 сентября кооптирован в его исполнительный комитет. В начале октября отклонил назначение генерал-губернатором Юго-Западного края (с резиденцией в Киеве) и Степного края (в Омске), принял назначение начальником Могилевского гарнизона.
После отказа Главковерха генерала Н.Н. Духонина 9 ноября выполнить распоряжение Совета Народных Комиссаров начать переговоры с Германией, Советское правительство предложило Бонч-Бруевичу занять пост Главковерха, но он отказался, считая, что в сложившейся ситуации этот пост должен занимать политический деятель, и Главковерхом был назначен Н.В. Крыленко. При подходе к Могилеву воинских эшелонов нового Главковерха Бонч-Бруевич, как начальник гарнизона, предотвратил столкновение между ними и войсками, находившимися в городе. После занятия Ставки советскими войсками назначен 20 ноября начальником штаба Главковерха. Позже писал: "Скорее инстинктом, чем разумом, я тянулся к большевикам, видя в них единственную силу, способную спасти Россию от развала и полного уничтожения" (Бонч-Бруевич М.Д., Вся власть Советам. Воспоминания, М., 1957, с. 226). Всячески стремился сохранить боеспособность армии. 27 ноября в разговоре по прямому проводу с временно исполнявшим обязанности главкома Юго-Западного фронта генералом Н.Н. Стоговым заявил: "Все начальники отделов Ставки со мною вместе выразили вполне определенное решение сохранить технический аппарат Ставки и принять все меры к тому, чтобы сохранить аппарат управления во фронтах и армиях. Такое наше решение вытекает из преданности общему делу спасения Отечества, и мы все решили, считаясь с текущим моментом, работать на своих местах до последней возможности". В том же разговоре дал указание Стогову сотрудничать с украинскими властями: "В отношении Рады необходимо держаться совместной работы. Думаю, что с этой стороны нет угрозы гражданской войны" (Центральный государственный военно-исторический архив, ф. 2067, оп. 1, д. 2925, л. 500 – 502). 28 ноября в связи с усиливавшимся дезертирством призвал главкомов армиями фронтов "принять безотлагательные меры к пресечению бегства с фронта в самом его начале" (там же, ф. 2003, оп. 1, д. 533, л. 237). В связи с введением в армии выборного начала для командного состава опасался "...полного расстройства аппарата управления войсками и потому полной потери боеспособности армии" (там же, ф. 2003, оп. 4, д. 51, л. 54). 30 ноября в телеграмме главкомам фронтами и их комиссарам отметил, что "...необходимо достигнуть того, чтобы на ответственных и командных должностях находились люди, соответствующие этим должностям по своему характеру, способностям и знаниям" ("Военно-революционные комитеты действующей армии", М., 1977, с. 106 – 07).
С начала 1918 систематически докладывал Совету Народных Комиссаров о нарастающей небоеспособности армии, укрепляя решимость правительства к ускорению подписания мира с Германией. 4 января писал: "Армии совершенно небоеспособны и не в состоянии сдержать противника не только на занимаемых позициях, но и при отнесении линии обороны в глубокий тыл" ("Октябрьская революция и армия. 25 октября 1917 – март 1918". Сборник документов, М., 1973, с. 352). 18 января: "...все армии Северного и Западного фронтов, также Особая армия Юго-Западного, фронта вполне неспособны к обороне и не в состоянии даже отойти организованно и без потери огромной материальной части не только под натиском, но и без напора противника. Общее состояние армий характеризуется полной потерей боеспособности и разложением" (там же, с. 383).
В этих условиях организовал эвакуацию в тыл военного имущества, которое в определенной части удалось вывезти до начала германского наступления. После разрыва мирных переговоров в Брест-Литовске и перехода германских войск в наступление получил 19 февраля телеграмму В.И. Ленина с требованием "немедленно, с наличным составом Ставки прибыть в Петроград" (Бонч-Бруевич М.Д., Вся власть Советам, с. 244). Выехав 20 февраля из Могилева, прибыл в столицу вечером 22 февраля и тут же включился в организацию отпора наступающему врагу. В тот же день подписал обращение к командованию Северного и Западного фронтов и Советам рабочих и солдатских депутатов прифронтовых городов, в котором говорилось: "Прошу Совдепы оказать содействие начальникам в деле сбора отступающих частей и отдельных солдат, образуя из них боеспособные части, которые должны положить конец наступлению противника. Для исполнения необходимых саперных работ предлагаю пользоваться трудом местных жителей" ("Октябрьская революция и армия", с. 402). В обращении указывалось, что предлагается остановить германские войска на линии Нарва – Псков – Остров – Невель – Витебск – Орша – Могилев – Жлобин – Мозырь – Бердичев – Вапнярка – Одесса. Как показали последующие события, эта линия (за исключением территории Украины) и стала, с некоторыми отклонениями, фактической западной границей Советской России до ноября 1918.
После подписания Брестского мира вошел 4 марта 1918 в качестве военного руководителя в состав Высшего Военного Совета (ВВС), издавшего 5 марта приказ о ликвидации должности Главковерха и расформировании его штаба. Бонч-Бруевич занимался созданием на бывшей линии фронта частей "завесы", которая должна была воспрепятствовать дальнейшему продвижению в глубь страны германских и австро-венгерских войск. По инициативе Бонч-Бруевича основу командного состава частей "завесы" составили генералы и офицеры старой армии, для которых эта служба была более приемлема, чем в частях Красной Армии, действовавших на внутренних фронтах. В июне штаб ВВС во главе с Бонч-Бруевичем переехал из Москвы в Муром. 9 – 10 июля город был захвачен мятежниками, действовавшими по плану "Союза защиты Родины и Свободы"; одной из их целей был захват штаба и уничтожение Бонч-Бруевича, но накануне событий он выехал в Москву. В условиях развернувшейся Гражданской войны Бонч-Бруевич, чувствуя невозможность старых методов управления войсками, подал в отставку и 27 августа был освобожден от должности военного руководителя ВВС. В конце 1918 – начале 1919 преподавал в Межевом институте, затем возглавлял работу по созданию Высшего геодезического правления. 23 июня – 22 июля 1919 начальник Полевого штаба РВС Республики, затем на научной и педагогической работе; генерал-лейтенант(1944).
Отличное определение
Неполное определение ↓